Последняя, кто умела лгать (СИ)

Они совсем другие люди. Он — взрослый парень, переживший достаточно боли. Она — женщина, сломленная Войной. Они в первую очередь — самая обычная семья, а потом уже — «те самые Малфои». Драко понимал, что нужно очень много времени прежде, чем люди вокруг перестанут приравнивать их фамилию к злу. И он сделает всё, чтобы изменить это.

— Я испекла твой любимый пирог, — Нарцисса отстранилась от сына и вытерла слёзы. — С яблоками.

— Это то, что нужно, — Драко тепло улыбнулся матери. — Я только зайду к себе в комнату и спущусь к тебе.

Нарцисса осталась неподвижно стоять посреди гостиной первого этажа, а Драко несмело направился в свою комнату. Спальня, где он спал последние несколько лет до того, как отправился в Азкабан, вызывала волну отвращения. Плотно зашторенные окна и никакого света — так же темно, как и в его душе. На столе стояла рамка с колдографией, а на полках всего несколько книг. Тут ничего не изменилось с того дня, когда он был тут в последний раз.

Казалось, что даже на подушках до сих пор осталось тепло его тела, будто бы он только проснулся пять минут назад. Единственное, что выдавало его длительное отсутствие — это толстый слой пыли. Тут не убирали и, похоже, что даже не заходили сюда. Драко оставил пальто на кресле и подошёл к окну, раздвигая портьеры. Величественный сад Мэнора укрыт белоснежным снегом — неживой и слишком неестественный, как и всё вокруг.

Чернила засохли, оставленный на столике выпуск «Пророка» датировался мартом месяцем. А сейчас был декабрь. Ещё одно напоминание о том, что он оставил свою мать на долгих девять месяцев в одиночестве.

Драко принял душ и накинул на себя новую белую рубашку, небрежно откинув точно такую же, только чёрную. Брюки синего цвета и новые туфли. Запонки с инкрустированными камнями остались лежать на столе — он больше не хотел напоминать всем, что он Малфой. И себе, в первую очередь.

Нарцисса сидела за столом в трапезной, ожидая сына. В чашках горячий чай без сахара, как он любил, а на тарелке кусочек яблочного пирога. Это угощение было со вкусом детства — сладкое, медовое и незатейливое. Оно помогло на секунду забыть о том, что сейчас происходило.

— А где эльфы? — внезапно спросил Драко, когда Нарцисса встала, чтобы налить чай.

— Я их всех отпустила, — робко улыбнулась женщина. — Я сама прекрасно справляюсь.

Война всех так сильно изменила. Она больно ранила и забыла подать бинты, чтобы остановить кровотечение и теперь каждый справлялся, как мог. Для кого-то лекарством стали работа и творчество, а для кого-то домашние заботы. Драко ещё не до конца понимал, что могло бы помочь ему.

— Ты с кем-то общаешься? — он не знал, насколько этот вопрос был уместен. — Ты же не сидишь в Мэноре целыми днями… Я имею ввиду, что общение помогло бы тебе…

— Конечно, — не совсем уверенно ответила Нарцисса. — Я по четвергам встречаюсь с Оливией, а вчера на чай заглядывала Мишель.

Имена матерей однокурсников заставили его напрячься. Что чувствует женщина, которая ждёт своего ребёнка из Азкабана? Мишель Паркинсон и вовсе осталась одна. Муж оказался последней сволочью, которого убила дочь и получила за это год в тюрьме. Пэнси была сломленной уже тогда, и Драко боялся представить, что с ней случилось там.

В пироге чувствовался привкус корицы, которую любил Люциус. Драко равнодушно относился к ней, а вот его отец часто напоминал супруге о том, что обожает привкус пряности. Кусочек Нарциссы оставался нетронутым, а голубые глаза были потуплены в поверхность стола. Ей не хватало рядом опоры в виде мужа.

Он боялся о чём-то говорить или спрашивать, потому что не знал, насколько ей больно. Малфой боялся, что одно неаккуратное слово усугубит ситуацию и отстранит Нарциссу от него. Это была не та история, где в конце каждого ждал счастливый конец — нужно намного больше времени, чтобы оправиться от жестоких ударов хлыстом, нанесённых Войной. Если это вообще было возможно.

— Спасибо за пирог, — он поцеловал Нарциссу в голову и заметил несколько седых волосинок. — Он был невероятным.

— Не за что, мой дорогой, — женщина накрыла своей ладонью руку сына. — Я рада, что ты наконец-то дома. Я сделаю всё, чтобы ты вновь стал счастливым.

— Пришла моя очередь, мам, — Драко опустился на колени перед матерью. — Теперь я буду делать всё для того, чтобы ты была счастлива и на твоём лице больше не появлялись слёзы.

— Мой милый Драко…

— Мы со всем справимся, мам.

Он провел Нарциссу в её покои и дождался, пока та уснёт. Она выглядела ещё более хрупкой на огромной кровати. Пустой и неприветливый Мэнор пугал тишиной даже Драко, который с детства привык к этому поместью. Он вернулся в свою комнату и подошел к окну, всматриваясь в белоснежный снег, который так красиво отсвечивал в лунном свете. Часы пробили полночь, но парень так и не смог лечь в свою кровать. Он отвык от неё.