Последняя легенда о Гедрине Тенеубийце

Слева от толстого торговца стоял бородатый человек в темной мантии. Он держал в руке жезл. Без сомнений, зентаримский волшебник. Они были все похожи, волшебники Черной Сети, хотя сейчас были гораздо слабее, чем столетие назад.

Четыре торговца, мужчин и женщин из таких далеких стран, как Амн и Калимшан, судя по их особенностям и одежде, ходили кругами рядом. Ясно, что они были не противниками, а просто свидетелями. Между Гедрином и торговцами находилось множество мужчин и женщин, вооруженных мечами, дубинками с торчащими гвоздями и ножами разных размеров и форм. Со многих из них капал темный зеленый яд. Глаза их были голодными, а их усмешки ядовитыми.

— Какая честь, — продолжил Бартул, — такой благородный и легендарный герой облагодетельствовал нас своим посещением.

Гедрин ничего не сказал, только сухо кивнул. Он будет кланяться не человеку.

Пренебрежительный жест не ускользнул от торговца, который слегка порозовел.

— Вы несколько раз потревожили мои дела в Лускане, Гедрин Тенеубийца, — Бартул скинул всю притворную вежливость. — Сегодня вечером я покажу на вас пример для моих партнеров. Смотрите сейчас, собратья лорды и леди монеты, что случается, когда вы скрещиваете клинки с Бартулом Черным.

Бандиты взяли свое оружие. Их лица, однако, были нервными. В конце концов, Гедрин Талавар был героем, и никто не хотел двинуться первым. Волшебник и жрица ждали, заклинания были готовы, хотя Гедрин видел беспокойство в их глазах также хорошо.

— Простите, учитель, — повторил Дроуис из дверей. Он воздержался от попытки убедить Гедрина в своей невиновности и вместо этого сказал правду. — Они предложили мне очень много денег. Лучше этот путь. Лучший путь для нас всех.

Гедрин не потрудился ответить. Он неожиданно для себя восхитился, что Дроуис смог признаться в своих пороках. Честно говоря, он думал, что это недосягаемо для парня.

Неловко, медленно, Гедрин преклонил колени и склонил голову.

— Это последний заговор, который я предотвращу, — сказал он. — Последний притон зла, который я очищу и уничтожу, прежде чем обрету мир и покой. Тень и тьма должны преследоваться в любой форме, через каждую улицу, в конце каждого пути, все равно, какая тьма, пока она не будет стерта из мира, — он посмотрел на всех вокруг. — Вы все порочны, и тогда должны сгореть.

Его слова эхом отразились в комнате и собравшиеся люди застыли. Торговцы побледнели, услышав его осуждение. Даже жрица выглядела засомневавшейся, и руки волшебника тряслись, дергая жезл.

Но Бартул был не убежден.

— Расскажи нам, Тенеубийца, — тучный торговец насмехался, указывая на пояс Гедрина. — Как это ты планировал убить нас без своего легендарного меча? Глупый старик пришел безоружным!

Это несколько обнадежило мечников и заклинателей Бартула. Благоговение, которое излучал Тенеубийца, потускнело и бандиты заметно расслабились. Некоторые даже шепнули шутки и посмеялись. Жрица выглядела довольной и волшебник ухмыльнулся, обнажив рот, полный подпиленных острых зубов.

— Убейте его сейчас, — сказал Бартул, и его маленькая армия двинулась вперед.

Гедрин Тенеубийца еле заметно улыбнулся — это была самая большая эмоция, которую он когда-либо показывал вне семьи — и закрыл глаза. Он зашептал молитву Триединому Богу.

Затем он взорвался светом, раскидавшим всех по сторонам.

* * *

Когда Гедрин снова открыл глаза, мир был в огне.

Бартул, головорезы, волшебник и темная жрица, как и вероломный Дроуис, вопили и скребли стены, пытаясь спастись от жгучего сияния. Свет взрывался снова и снова, расходясь от коленопреклоненной фигуры, и лучи выжигали глаза в глазницах, опаляли волосы и плоть.

Те, кто попал под главный удар сияния, умерли быстро. Бартул взрывался, как переспелый виноград и испарялся, оставляя за собой только тень, формой напоминающую человека, скорчившегося в ужасе. Волшебник дико молотил цепом и упал черным пятном пепла, похожим на клочок бумаги, попавший в бушевавшее пламя. Рыдающая последовательница Бэйна выгнулась у стены словно распятая женщина, прибитая к штукатурке и глине горящим светом старого паладина, затем она упала на пол грудой костей и обуглившейся плотью. Воины неудачно оказались в ловушке между Гедрином и своими хозяевами, заорав, когда их оружие запылало сверкающим пламенем. Они падали, задыхаясь. Они корчились на земле, неспособные дышать обжигающим воздухом.

— Учитель! — кричал Дровезм. — Учитель, пожалуйста! Я ошибался!

— Позволь свету праведности очистить тебя, как он очистил меня, — молился Гедрин сквозь бушующее мерцание. — Порочный не может вынести его, но свет покажет милосердие раскаявшемуся.

Брошенные на ветер слова. Дроуис стучал головой о стенку, отчаянно пытаясь остановить боль. В конце концов раздался хруст, и он резко упал, его тело скрутило в судорогах.

Мужчины и женщины карабкались на коленях, умоляя о прощении, но свет был всепоглощающий. Тех, кто был рядом, паладин сжег до пепла, а те, кто был немного дальше, в равной мере лили кипящую кровь и слезы.