Последняя любовь

— Действительно, пани Регина, мы много путешествовали с Генриком, вместе наслаждались благами цивилизации в прославленных столицах Англии и Франции, вместе карабкались на вершины Альп и скалы Швеции, вместе встречали бури на море. Я так обрадовался, столкнувшись сегодня в парке с моим молодым другом, и благословляю случай, который привел вас в Д.

— Вы приехали лечиться? — спросила Регина. — Или… — Она хотела добавить: «Для развлечения», — но заколебалась, ей показалось неуместным задавать такой вопрос этому серьезному и умному человеку.

— Нет, — ответил Равицкий, — я прислан сюда железнодорожной компанией в качестве инженера для рекогносцировки местности и определения наиболее удобного направления для прокладки пути.

— Так вы будете участвовать в столь важном деле, как строительство железной дороги? Она необходимый фактор цивилизации, и ее отсутствие сильно мешает здешней стороне.

— Да, я буду в этом участвовать, и, надеюсь, мой труд принесет пользу. Я так занят, что до сих пор не успел ни с кем тут познакомиться.

— А мы, — вмешался в разговор Генрик, — приехали сюда отчасти ради здоровья Регины, которой врачи рекомендовали здешние воды, отчасти чтобы посмотреть новые места. Здесь, как и везде, наибольший интерес представляют люди, и нам хотелось бы познакомиться со здешним обществом, составить представление о нравах и обычаях здешних мест. Но мы никого тут не знаем и не уверены, сумеем ли удачно выбрать знакомство.

— Таким, как вы, — возразил Стефан, — кому не опасно дурное влияние и кто ищет не только развлечений, но и новых знаний, необязательно так уж строго выбирать знакомых. В кругу людей разумных и милых вы хорошо проведете время, в обществе людей пустых — карикатур на человека — научитесь еще больше ценить добро и беспристрастно, не очень пессимистично и не очень оптимистично, смотреть на окружающих.

— Вы советуете не пренебрегать знакомством с графиней Икс?

— Конечно! Лет десять тому назад я бы этого не посоветовал, а теперь, я уверен, ничто дурное ни к тебе, Генрик, ни к вам обоим не пристанет. У графини вы увидите оборотную сторону общества. Но на водах нельзя быть привередливым. И у графини бывают не только те, кто достоин осмеяния. Вы, без сомнения, встретите там достойных людей, которые, как и вы, хотели бы ближе познакомиться со здешним обществом. Однако, — добавил Стефан, обращаясь к Регине, — в Д. есть истинно благородная и разумная женщина — пани Зет, и с нею я бы советовал вам познакомиться. Она приехала на воды с двумя внучками, здоровье одной из них в угрожающем состоянии.

Он замолчал и, чтобы переменить предмет разговора, взял розу, которую за минуту до этого Регина положила на стол.

— Какой красивый цветок, — промолвил он, разглядывая белые нежные лепестки, на которых еще сверкали капли росы.

— Ты любишь цветы? — спросил Генрик.

— На свете есть только две вещи, которые я страстно люблю, — ответил инженер, не отрывая глаз от розы, — это наука и цветы.

— А живого цветка ты никогда страстно не любил? — весело улыбнулся Генрик.

В ответ на лице Стефана также промелькнула улыбка, но грустная и ироничная.

— Знаешь, Генрик, пожалуй, никогда.

Говоря это, он встретился со взглядом больших, темных, полных огня, задумчивых глаз Регины, глаз истинной украинки, которые с каким-то дивным выражением разглядывали его. В этом взгляде не было и тени кокетства, но в нем таилась какая-то грустная притягательная сила.

Стефан положил на стол белую розу, а на бледном лице Регины проступил легкий румянец.

В эту минуту с шумом растворились двери и в комнату, словно мяч, вкатился Вевюрский. От его наклоненной вперед, круглой, будто встрепанной, фигуры, как от огромной клумбы резеды, жасмина и роз, расходились волнами самые разнообразные ароматы. Перед собою неманский лев торжественно нес лиловые перчатки, а на искусно завязанном галстуке сверкала дорогая бриллиантовая булавка.

— Я, как всегда, пунктуален, — вскричал он, вбегая и упиваясь каждым своим словом. — Я буквально вырвался от графини, так не терпелось мне отдать визит пану. Я был бы у вас и раньше, но по дороге меня задержал граф Август В. Он также жаждет познакомиться с вами, monsieur Тарновский. Надеюсь, вы разрешите привести его к вам?

С этими словами он взглянул на Регину. При виде строгой, статной и красивой женщины на его круглом лице разлилась неизъяснимая, прямо-таки медовая младость, рот приоткрылся в блаженной улыбке, глазки зажмурились. Он галантно склонился перед хозяйкой, насколько ему позволяла тучность (он проклинал в душе свое брюшко), и произнес с претенциозной изысканностью:

— Madame! J'ai l'honneur de vous présenter mes hommages!..[45]

Генрик с иронической улыбкой представил гостя сестре и другу, и завязалась беседа, в которой, однако, Стефан не принимал участия. Он сидел в стороне, держа в руке розу, и, казалось, глубоко задумался. Время от времени он поднимал глаза на Регину, долго и внимательно всматриваясь в ее лицо, как бы стремясь разгадать душу молодой женщины.