Последняя любовь Гагарина. Сделано в сСсср

Вот и навело. А вы тугодум, Олег Евгеньевич. Или слишком много событий обрушилось на вашу рано поседевшую голову? Новости, как из рога изобилия, постоянно отвлекают от логики причинно-следственных связей. Хотя при чем тут они?! И при чем здесь логика?!

Конечно, в жизни часто бывает «то пусто, то густо», но не слишком ли много совпадений? Особенно когда все они лежат вне твоего разумения.

Сначала выигрыш романтического свидания и сама эта романтика, которая враз попёрла густым абрикосовым джемом. Затем, как по мановению волшебной палочки, вторая победа и поездка в Париж: ведь стоило только возникнуть «проблемке» – и она мгновенно разрешилась.

Как, если кто-то замолвил за тебя словечко перед высшими силами.

А, если словечко заповедное замолвил ты сам?

2

Вернувшись из Франции, Олег и Дана продолжают встречаться. Чувство нарастает. Родственность укрепляется. Теперь они похожи на сиамских близнецов, которым никуда друг без друга. Видятся каждый день, а если Гагарин на работе, то звонкам и SMS нет конца…

При этом Олегу удаётся сохранить полуанонимный статус. Не нарочно, просто каждый раз совпадает. Он пропадает в больнице и выныривает на поверхность где-нибудь в цент-ре города, залитого огнями реклам и модных заведений.

Там они гуляют или сидят в кафе, ходят в кино (Гагарин неожиданно полюбил все новые фильмы скопом, ибо попкорн и билеты обходятся дешевле изысканных ужинов в концептуальных ресторанах) и даже на симфонические концерты, которые Дана так любит. Не рядовые абонементы, разумеется, но только «безусловно светские», с заезжими знаменитостями, на которых «будут все».

Гагарин с радостью плывёт в этой огненной реке вслед за Даной. Он стал меньше спать, сбросил лишние килограммы. В Париже накупили кучу тряпок, теперь его не узнать.

Гагарин почувствовал вкус к жизни. Перестал тосковать. Обычно он просыпался в плохом настроении, а теперь… Теперь всё иначе. Иначе. Существование исполнено смыслов и тяготений, энергия бурлит и пенится. И некогда остановиться, подумать – что же, собственно говоря, происходит. Откуда есть пошла Земля русская, и кто мы, куда идём.

Только вот деньги закончились. Не заканчиваются, но закончились. Иссякли. Ручеек высох. Зарплата не спасает, не спасёт. А на подработку времени нет. Да и как Дане объяснишь ночные исчезновения? Точно – не поймёт.

Начал занимать по друзьям и знакомым. Денисенко, Королев, Самохин… Сами мы не местные, карман ветром оторвало. Так ведь и ребята у него не бездонные. Коллеги-врачи, много не срубишь.

Ладно, что-нибудь придумаем. Как-нибудь разрешится. Рассосётся. Отчего-то Олег не впадает в отчаяние, он чётко ощущает, что ничего страшного не происходит. Не произойдёт.

3

Тело просыпается, когда мозг погружается в сон. Сон и есть естественное состояние организма, который ведёт себя раскованно и ничего не стесняется, зря, что ли, считается, что если человек храпит, значит, он расслабился.

Можно только гадать, как вёл бы себя человек, если бы не постоянная железная маска мозга, если бы не эти стальные щупальца во всех конечностях.

У тела своя жизнь, но мы её не видим, человеку не дано видеть себя спящим. Поэтому жизнь тела от нас сокрыта, о ней мы можем только догадываться, да и то только когда организм нам об этом напоминает.

Тело живёт именно во сне. После пробуждения оно оказывается задавленным разумом и стоит как бы на месте, его задача теперь – производить как можно меньше действий. Привлекать как можно меньше внимания.

Значит, оно и стареет во сне (если живёт во сне), несмотря на то, что вроде бы у спящего все процессы жизнедеятельности заторможены, однако ж, вот такой оксюморон, именно во сне тело меняется больше всего, сначала растёт, потом стареет.

Во сне приходят и уходят болезни, наступают выздоровления, не случайно самым смертным считается час между 4 и 5 утра. Поэтому (из-за подсознательного страха умереть под утро) мы и засиживаемся до утра, кажилимся, разлепляем уставшие глаза, но не сдаёмся на милость победителю Морфею.

Наша жизнь – история про двух существ, живущих в одном теле, каждое из которых бодрствует, когда другое почивает, и, кстати, ещё никто не понял, какое из них важнее.