Последняя любовь Хемингуэя

–Конечно, помогу. – Поддержала ее Парсонс. – Мы, женщины, должны помогать друг другу в борьбе против неверных мужей. – Она рассмеялась. – Вы правильно сказали, что я хорошо разбираюсь в этих делах. Столько наслушалась, столько сама насочиняла всяких историй о звездах… Если бы я не сочиняла многое сама, то пришлось бы мне закрыть свою рубрику и стать безработной. Так, что вы хотите сказать, Мэри?

–Хемингуэй очень боится огласки своих, не совсем правильных, действий. Он следит за тем, чтобы о нем проходили только сведения, подчеркивающие его романтичность, геройство и все такое прочее. Вы, понимаете меня, Лоуэлла?..

–Все мужчины этого боятся! – Ответила Парсонс, хрипло рассмеявшись прокуренным голосом. – Женщины боятся подобной огласки меньше мужчин. По себе знаю.

–Вы очень наблюдательны, Лоуэлла. – Польстила ей Мэри. – Так вот! Не могли бы вы по радио сообщить, что Хемингуэй увлекся молодой девушкой, семья его рушится… Ну, в таком роде. Только мягко, а не грубо.

–Все понимаю и, конечно же, все могу. Мы никогда не даем слушателям прямую информацию. Пусть слушатель сам поразмышляет, пусть еще посидит возле радио, дожидаясь новой информации, пусть больше звонит нам или пишет. Это наш хлеб. А еще какие-нибудь подробности вы можете мне сообщить. Например, далеко ли зашли их отношения?

Здесь правду говорить было нельзя, и Мэри уклончиво ответила.

–Как вы сказали – обыкновенная блажь. Между нами женщинами скажу, Лоуэлла, он уже не тот Хемингуэй. Я имею в виду его отношения с женщинами. Да и как писатель не тот. Хотя пишет новую книгу и, кажется, она у него получается.

–А какую книгу? – Сразу же заинтересовалась Парсонс.

–О рыбалке. Она еще не дописана и мне не хотелось бы раньше времени о ней говорить. – Мэри поняла, что сказала лишнее любопытной журналистке.

–Хорошо. – По деловому, резюмировала Парсонс. – О книге мы говорить не будем. А о том, что ваша семья рушится, я сообщу, например, завтра-послезавтра.

–Давайте договоримся так. Я скажу, когда это нужно сделать и дам вам дополнительную информацию.

–Давайте так. – Согласилась Парсонс. – Но только обязательно подробности дайте. Я такую информацию о Хемингуэе уже готовила к передаче. Так, что вы пришли вовремя.

–Подождите неделю-две. Можно?

–Конечно, дорогая Мэри. Вам можно все, как моей коллеге.

–Бывшей. – Уточнила Мэри.

На этом они расстались. Усаживаясь в машину, Мэри мурлыкала песню. Она была довольна сегодняшним днем, и даже не раз взглянула на Адриану с видом победителя. Но только раз, чтобы та не заметила.

Ответ от Розалинды Бейкер пришел дней через десять, где она просила Мэри немедленно выслать ей материал для газеты, и извинялась за то, что не сразу дала ответ.

И Мэри написала: «Дорогая Розалинда! В газету следует дать такую информацию – на Кубе, у Хемингуэя, проживает итальянская графиня, фамилию не стоит называть, которая послужила прообразом героини романа «За рекой, в тени деревьев», Ренаты. О ней все! Но далее укажи, что ее мама, старая графиня, желает брака ее двадцатилетней дочери с пятидесятидвухлетним Хемингуэем. Именно она строит козни против семейной жизни Хемингуэя и его законной жены. Намеком укажи, что Хемингуэй много времени уделяет молодой графине. Остальное – додумай сама. Только прошу, милая Розалинда, чтобы все было приподнесено в мягкой и туманной форме. Никаких резкостей. Ты понимаешь меня, Розалинда… И сразу же вышли мне авиапочтой газету». Далее Мэри мило описала жизнь на Кубе, как прекрасно там зимой.

И стала ждать. Это был ее последний бой за Хемингуэя, который она была обязана выиграть. Проигрыш исключался. Он означал конец ее жизни с великим писателем.

И Мэри была уверена в своей победе. Может потому, что хорошо изучила своего мужа?

10

А Хемингуэй с упоением работал над новой книгой. Ежедневно он писал по тысяче слов, в два раза перевыполняя свою привычную норму. Но это в первой половине дня. А во второй, если не было гостей, и стояла хорошая погода, продолжал встречаться с Адрианой, и часто, наедине. Она сопровождала его всюду: на бейсбольные матчи, бои петухов, стрельбу в тире, охоту, на различные встречи со знакомыми. Он перестал, как раньше, стесняться друзей и знакомых, представляя им Адриану, как свое, понятное всем мужчинам, увлечение. А потом они уединялись на катере или пляже Мегано… Но, если бы Хемингуэй внимательно присмотрелся к Адриане, то увидел бы, что она грустна, только ничего ему не говорит. Теперь о браке они, почему-то, избегали говорить. Только мать Адрианы была не против их брака и периодически намекала об этом дочери. Но Адриану угнетало то, что ее любовь оплачивалась, и об этом не знал Хемингуэй. Да и Мэри вела наедине с Адрианой не просто решительно, а агрессивно. Каждый день внушала ей, что с Хемингуэем у нее ничего не получится. Вот и сегодня она сказала Адриане: