Последняя любовь. Плен и свобода

– Мне нужен помощник. – Отрывисто, стараясь восстановить дыхание, затараторила девушка. – Если ты, дедушка Одди, сможешь встать завтра, то, мне кажется, мы можем вытащить тебя отсюда. И твой хозяин не сможет больше причинить тебе никакого вреда.

Оба невольника смотрели на неё удивленными взглядами.

– Да почто ты знаешь, что младший начальник шлифовочного цеха откажется от своего раба? – проболталась повариха. И ойкнула, прикрыв пухлой ладонью выпуклые вишневые губки.

– Спасибо! – хитро улыбнулась девушка выбежала из лачуги. Но обернувшись, всунулась опять в дверной проем, где старик напустился на не в меру болтливую старуху, крикнула:

– Выздоравливайте быстрее, дедушка Одди! И не волнуйтесь, предоставьте всё мне. Я и не с такими заданиями справлялась.

Шокированная повариха тихо опустилась на колченогий стул. Стул под дамой треснул и развалился.

– А я что говорила? – матушка Пия, сидя на полу, любовно посмотрела на занавеску, закрывающую дверь. – Девочка вся своя в доску, ей можно доверять. Умница, высший класс! Глядишь, и твою старую задницу вытащит из переделки. – матушка толкнула в плечо замеревшего старика. Повариха была грубовата, но добра. Подойдя к кровати, она поправила серые подушки, набитые соломой, на которых лежал выздоравливающий.

– Говорила. Говорила… – бурчал взволнованный и раздосадованный старик. Подняв глаза к ржавому дырчатому потолку, он взмолился неведомым богам за безопасность бесстрашной спасительницы.

Поднявшись наверх, в мир избранных, Баст быстро направилась на кухню, она подозвала одного знакомого мальчика-поваренка. Тот радостно подбежал к ней, стуча маленькими копытцами по каменному полу.

– Фиан. – Обратилась девушка к поваренку, суя ему в руки, огромный персик, а не знаешь ли ты такого младшего начальника шлифовочного цеха?

– Отчего ж не знать, – прищурил сверкающие глазенки бойкий паренек. – Он очень часто бывает на вахте того самого цеха.

– Ты уверен, что его там можно найти? – девушка вскинула брови.

– Он всегда там ошивается, это ж его работа, – впиваясь зубами в персик, сказал кучерявый мальчуган, не забывая ластиться к доброй девушке, которая всегда угощала поварят засушенными фруктами и сладостями. К тому же она была такая добрая и мягкая, почти как мама, которую он едва помнил. Из рук этой фаворитки всегда приходили лакомства и всякая обильная еда, другие могли угостить только тычками и подзатыльниками. Такие шикарные заедки маленькие безродные поварята никогда не пробовали. Всякая фаворитка могла брать со столов что угодно в любых количествах.

Но если бы поварята посмели стянуть с тарелок хоть кусочек, то неделю не смогли бы сидеть, так исхлестал бы их под хвостами главный повар. Наказывал он всегда самолично. Поэтому малыши, за которых не кому было заступиться, могли только слюнки глотать, когда помогали готовить блюда, и рассчитывали только на объедки.

– Хотите, я сбегаю и узнаю, там ли он сейчас?

– Спасибо малыш, не надо. Я сама. – Девушка поцеловала беспризорного Сетта в кудрявый лобик, над которым уже пробивались маленькие рожки, и выскочила в дверь.

***

На младшего надзирателя в упор смотрела запаханная девушка с наглым зеленым взглядом. Сидящий за деревянной конторкой плешивый Сетт поморщился:

«Что ей надо? Опять будут отвлекать. Сплошные просители. Как все эти хлопотуны надоели! Устраивают свои жалкие делишки, за счет других», – думал про себя Сетт. В последнее время всё стало плохо. Норму выработки увеличили, а плату за работу понизили. Его старшая наложница требовала от него непомерных подношений, которые он не мог ей подарить.

«Всю душу из меня вытянула, тварь. И холодно, как же холодно на станции, и настроение, как тьма космоса…».

Вокруг сновало много рабочих. Все удивленно оборачивались, смотрели на красную набедренную повязку девушки, стоящей перед младшим надзирателем.

Надсмотрщик недовольно хрюкнул, наложница все ещё выжидающе стояла перед ним и не собиралась уходить.

«Упорная!»

– Ну, чего надо? – недобро рыкнул на неё надзиратель. Лица присутствующих в зале вытянулись.

– Это вам принадлежит раб по имени Одисей? Я бы хотела его купить, – откликнулась девушка.

– Зачем тебе, красавица, этот развалина? – недовольно поинтересовался плешивый надзиратель. Не глядя на девушку, он писал записи в журнале. – «Опять от меня, что-то хотят. Да, когда же она уйдет» – скривился мелкий начальник.

– Это уж мое дело. Продаете?

– С чего бы мне его тебе продавать, и не думал даже! – Надсмотрщик не заметил, как все стоящие рядом и наблюдавшие эту сцену посерели от страха. – Пока самому нужен, – недовольно буркнул он.

«Блин!» – Про себя ругнулась Баст. Ей как-то в голову не пришло, что хозяин может и не захотеть подавать свою собственность. Девушка нахмурилась, размышляя над проблемой. Сложила руки на груди и злобно уставилась на надзирателя, пытаясь определить, удастся ей умаслить и уломать ворчливого Сетта продать ей этого раба или нет. Лысый надсмотрщик вроде бы не казался особенно злобным, но, как видно, у него были проблемы, и он вымещал свое расстройство на рабах и окружающих.