Последняя миля

– Подозрительного? Я думала, это газ взорвался.

– Полиция еще ведет расследование. На данном этапе им приходится рассматривать каждую версию.

– О, разумеется, понимаю. Ну, я легла пораньше. Должно быть, съела что-то не то. А потом, не успела опомниться, как будто бомба взорвалась. Я натянула халат, пошла к передней двери и… – Голос ее оборвался, и рука, гладившая Тедди, задрожала.

Джеймисон поспешно накрыла ладонь старушки своей:

– Всё в порядке. Вам незачем вдаваться в подробности. Мы знаем, что произошло.

– Так вы не видели ничего необычного? – уточнил Амос.

– Нет, ничего такого не припоминаю… – Она внезапно огляделась. – Где мои манеры?! Не хотите ли чего-нибудь выпить? Кофе? На улице сыровато.

– Нет, спасибо. Мы в норме. – Декер помолчал, формулируя следующий вопрос. – Ладно, теперь…

– А вы не хотите, чтобы я сделала кофе вам? – перебила его Джеймисон. – Как вы сказали, на улице сыровато.

Декера это бесцеремонное вмешательство выбило из колеи, но Брей тепло ей улыбнулась:

– Ой, ласточка, было бы очень славно. Я только что поставила чайник, когда вы постучались.

– Вы что-нибудь туда кладете?

– Да, черный кофе, – хихикнула Брей. Хмыкнула и Джеймисон, но Декер и так сидел как на иголках.

Алекс принесла кофе и налила его старушке. Та, отхлебнув, поставила чашку рядом с собой на приставной столик. И снова сосредоточилась на Декере:

– Ну, о чем вы собирались спросить, молодой человек?

– Вы когда-нибудь видели «Тойоту Авалон», припаркованную перед домом через два от вас?

– «Авалон»?

– Да.

– Вы имеете в виду бежевую четырехдверную?

Декер чуточку выпрямился:

– Да.

– Вот не знала, что это «Авалон»… Была здесь вчера.

– В какое время?

Сняв очки, Брей рукавом стерла с линзы грязь.

– О, я бы сказала, около шести. Должно быть, так, потому что вечерние новости только пошли. Я знаю, люди больше не смотрят новости по телевизору. Используют эти компьютеры и все такое, и даже телефоны! Но я любила смотреть Уолтера Кронкайта, и хотя на телевидении уже никого сравнимого с Дядюшкой Уолтом, я все едино смотрю. Так что около шести я пошла выпустить Тедди погулять и побегать. А потом увидала ее. Припаркованную спереди.

– Вряд ли вы разглядели номерной знак? – предположил Декер, глядя на толстые очки дамы, которые она снова пристроила на носу.

– Там были буквы «A» и «R» и цифра «4». О, и номер был из Джорджии.

– Номер Джорджии, вы уверены? – удивился Декер.

– Чертовски уверена. Я играла со своими детишками в эту игру с машинами невесть сколько раз. Знаете, считать номера штатов? Это было еще в ту пору, когда люди ездили на большие расстояния с постелями в багажниках, чтобы дети в них спали, а ремни безопасности использовали только затем, чтобы держать покупки на сиденье. Я повидала довольно номеров Джорджии. Там джорджийский персик прямо посередочке. Других ведь номеров с персиком нет, правда?

– Нет, нету, – подтвердил Декер, бросив быстрый взгляд на Джеймисон. – Вы видели, кто был за рулем?

– Видите ли, обычно этот дом пустует. То бишь владелец сдает его внаем, но там живут только те, кому более приличное место не по карману. Вроде меня. У меня ведь только соцстрах. Я заметила машину, потому что она была славная, относительно новая. Как правило, в этой округе у большинства людей машин нет. Они ловят автобус на главной дороге или ездят на работу на велосипедах. Ну, у Реджины машина была, но лет двадцати пяти, уже на ладан дышала. Говорите, это «Авалон» был припаркован спереди? – Декер кивнул. – Ну, выглядел он довольно новым.

– А человек, который его вел? – снова подсказал Амос.

– А, верно. Ну, его я тоже видела.

– Так это был мужчина?

– Ну, разве я только что не сказала, что был?

Джеймисон, изо всех сил сдерживая улыбку, подключилась:

– Вы не могли бы нам сказать, как он выглядел?

– Он был большой. Ну, не такой большой, как вы, – добавила она, смерив Декера взглядом с головы до ног. – Но близко к тому, во всяком случае, по росту.

– Возраст? – спросил Амос.

– Не такой юный, как вы, но и не такой старый, как я. Может, семьдесят. Лысый или почти. С венчиком седых волос. Ни бороды, ничего другого на лице. Лицо суровое.

– Толстый, худой?

– Ни то, ни другое. Выглядел достаточно подтянутым, крепким. Ни брюха, ничего другого. – Она хлопнула ладонью по колену. – Что вы первым делом подумаете, увидев в этой стране нетолстого человека? А? Что у него рак, вот что. Я права? Контроль за размером порций. Мне всегда помогало. В мои дни обеденные тарелки были такими, как те, что нонеча называют десертными. И еще удивляются, чего жиром заплыли. Ну да что я буду разглагольствовать об этом. – Она снова поглядела на Декера; тот хоть и потерял более тридцати фунтов, но еще страдал изрядным избытком веса. – Ох, прости, сынок, я ничего этакого сказать не хотела. Я уверена, ты очень милый, но тебе стоило бы поурезать углеводы.

Пропустив это мимо ушей, Декер сказал:

– Вы сказали, у него было суровое лицо. Насколько близко вы его видели? Вы сказали, было около шести вечера, так что к тому времени было уже довольно темно.

В ответ она указала на свои очки: