Последняя мировая. История одного снайпера

— Допустим, мы сумеем подбить броневик, — вставил Ваня. — Но за это время нас успеет расстрелять танк, который мы никак не успеем подбить. РПГ то у нас одна, — развёл он руками. — А из гранатомётов мы подорвём максимум грузовик с Хаммером.

— Да, сейчас нам рыпаться смысла нет, — решил Сбруев. — Лучше отсидеться здесь и понаблюдать. Подождём, посмотрим, что они будут делать дальше. Выясним их маршруты, а вдруг в следующий раз они направят Хаммер без прикрытия, тогда-то мы и сделаем свой ход! А пока пускай поездят, осмотрятся, притупят бдительность, которой им в первые дни будет не занимать. Если долго ходить по краю обрыва, вскоре перестаёшь замечать опасность, которая у тебя прямо под носом. Так что пусть ходят и привыкают.

Мы несколько успокоились. Акт возмездия, как я называл нашу операцию, откладывался на неопределённый срок.

Полковник с Ваней вновь заступили на дежурство, а мы отправились отдыхать. Теперь нам оставалось только сидеть и ждать и мысленно готовиться к тому, зачем мы сюда пришли.

Не теряя времени, я взялся за изучение снайперских таблиц, значения из которых вскоре могли мне сильно пригодиться.

Временами, когда числа из таблиц начинали надоедать, я думал о Юле. Вспоминал её лицо, её причудливую походку, улыбку и замечательные карие глаза. Интересно, как она там? Вспоминает ли обо мне? Не заболела ли?

Я надеялся, что у неё всё в порядке и сердцем чувствовал, что она так же волнуется и за меня. Успокаивая себя мыслями, что она в безопасности в бомбоубежище, я вновь возвращался к таблицам, которые казались мне сухими и нудными, как на них не посмотреть.

Тем временем Валера, тихо посапывая, дремал на диване, пользуясь любой свободной минуткой, чтобы вздремнуть. Наверное, это было профессиональной привычкой, приобретённой за долгие годы работы водителем — спать, когда только можно. Вячеслав Михайлович же занялся чисткой автомата, делая это не спеша, но чётко и аккуратно раскладывая на небольшом письменном столике детали оружия.

Мы практически не говорили, лишь изредка обмениваясь двусложными фразами. В воздухе зависло некое напряжение. Конечно, не каждый день мы сидим в засаде, ожидая, что в любое следующее мгновение отправимся убивать людей, зная, что без этого не обойтись и что это последует в любом случае. Это напоминало мне о временах, когда ещё в школе, ожидая, когда меня поднимут отвечать на вопрос, я нервничал, боясь, что когда наступит моя очередь, я растеряюсь и наговорю не то, что нужно. Эта нервозность преследовала меня и сейчас, а теперь ведь не на ответ учителя придётся отвечать.

«Главное, чтобы рука не дрогнула,» — думал я, подпитывая себя воспоминаниями о том, какие ещё более ужасные вещи сделали агрессоры и что это будет всего лишь справедливая расплата или месть — называйте, как хотите.

Скучая от безделья, я подошёл к полковнику, внимательно наблюдавшему за врагами.

— Что они делают? — спросил я, заметив группу машин, двигавшуюся в полукилометре от нас.

— Прочёсывают квартал за кварталом, — ответил полковник. — Танки с броневиками работают в прикрытии, пока солдаты из грузовиков прочёсывают руины зданий. А вот в Хаммерах, похоже, находится какое-то специальное подразделение: сапёры или ещё кто. Они выходят последними.

— И на всех противогазы, — различил я их, глядя через винтовочный прицел.

— Предостерегаются от своего же газа, — как умел, выразил свою мысль Ваня.

— Видно, это точно не миротворцы. Эх, взять бы языка, да устроить допрос с пристрастием, как наши с немцами делали, — воодушевлённо произнёс Сбруев. — Только вот жаль, нет у нас на это ни сил, ни времени, — вздохнул он.

— А ведь быстро орудуют, — оценил их скорость передвижения я.

Вдруг я заметил, что двое человек установили какой-то небольшой приборчик на вершине разрушившегося здания и, направились к Хаммеру, вероятно, чтобы продолжить путь.

— Вы видели? — обратил я на это внимание остальных. — Вон те, что по центру! Что они там соорудили?

Полковник тоже наблюдал в это время в бинокль:

— Те, что только что отъехали? — уточнил он.

— Да, вон там, на грудах обломков возле той большой чёрной цистерны, видите? Какой-то тёмный предмет на снегу.

— Точно, вижу, — подтвердил полковник, всматриваясь в бинокль.

— Что это может быть?

Полковник задумался, но довольно быстро сориентировался:

— Технологии, мой друг, это современные технологии. Судя по их действиям, они намерены прочесать весь город, но в тоже время их мало. Как тогда убедиться, что на осмотренные территории не проберётся кто-то чужой? Выставлять постовых? Но ведь американцы по ночам любят спокойно спать у себя в лагере, а не стоять на морозе, выжидая противника. Поэтому я практически уверен, что этот предмет — ни что иное, как определитель движения, улавливающий всё, что больше кошки. Я слышал о таких, но в живую никогда не видел. Тем более, такого нет и не было в нашей армии.

— Но если так, — опустил я винтовку, — тогда они смогут, не опасаясь ничего, свободно перемещаться по проверенной территории, и мы никак не сможем подобраться к ним незамеченными. Наш план безнадёжен!