Последняя надежда (ЛП)

– Говори, и я позволю тебе прикоснуться ко мне, – говорю я, протягивая руку между ног, и начинаю играть со своим клитором, когда сажусь на него сверху.

Он тянется ко мне свободной рукой, и я отшвыриваю ее.

– Нет. Ты этого еще не заслужил. Поговори со мной. Скажи мне, почему ты все время пытаешься отослать меня.

– Роза, – хрипло говорит он. – Я знаю, ты была со мной, потому что хотела спасти ее. И я подвел тебя.

Вздохнув, я качаю головой.

– Роза сама попала в беду, и это я подвела ее. И если ты думаешь, что я переспала с тобой из-за взятки, то ты придурок, – я наклоняюсь вперед и тычу пальцем ему в грудь. – Я спала с тобой, потому что считала тебя сексуальным, и хотела этого. Потому что я без ума от тебя.

– А Роза? – спрашивает он.

Боже, он так уверен, что его невозможно любить, не так ли? Я скольжу пальцем по его груди, а другой рукой вверх и вниз по моему клитору.

– Я все еще переживаю ее смерть, понимаешь?

Её смерь всё ещё не кажется мне реальной. Будто я могу свернуть за угол и увидеть Розу, флиртующую с каким-то старым бизнесменом. У меня перехватывает дыхание, и на мгновение я останавливаюсь. Плакать над моей подругой, пока я сексуально седлаю своего парня – это не тот взгляд, которого я пытаюсь достичь.

– Я просто... разрываюсь между чувством опустошенности из-за того, что потеряла свою лучшую подругу, и яростью, что она была такой идиоткой. Чувствую себя немного потерянной без нее, и это не помогает, что ты продолжаешь отталкивать меня, когда я нуждаюсь в тебе больше всего.

Он выглядит пораженным.

– Прости меня, детка.

Он снова тянется ко мне.

– Я просто... тебе здесь не место. Ты была бы несчастна, и чувствовала бы себя в ловушке.

– Ты что, шутишь? Я люблю тебя, – слова срываются у меня с губ. – Где бы ты ни был, я хочу быть там. Даже если снова в джунглях. Скажи только слово, и я пойду туда с тобой. Просто хочу быть рядом с тобой, и показывать тебе, что ты достоин быть любимым, – я снова наклоняюсь и целую его в губы. – Потому что я люблю тебя, Раф Мендоза. Все это дерьмо в стороне, все люди и сделки, и острова, и джунгли, и работа, и все остальное дерьмо, которое, как ты думаешь, может встать на нашем пути. Я люблю тебя, и без тебя я просто грустная одинокая Ава. Я устала быть ею. И когда принадлежу тебе, мне намного лучше.

 

Глава 34

Рафаэль

 

Я молчаливо смотрю на Аву, потому что она лишает меня дара речи. Прижимаю ее лицо к своей шее, потому что не могу смотреть на нее, и говорить то, что мне нужно.

– Здесь нет ночных клубов. Ты не можешь хотеть остаться. А как насчет города? Вечеринки? Модные рестораны? Здесь очень мало магазинов. Ты же модель. Твои руки заживут, и ты сможешь снова пойти и позировать.

– А я не смогу сделать это с острова? – девушка вырывается из моих объятий. – Разве Беннито не сел сегодня в самолет и не принес мне все это?

Она обхватывает рукой атласную грудь.

– Этот самолет в двух винтах от развала. Я тебя в это не втягиваю, – говорю я, нахмуриваясь.

– Детка, это не имеет значения. Я хотела жить в Нью-Йорке, потому что там жила Роза. Ее там больше нет.

– Тот факт, что я не смог спасти ее – еще одна причина, по которой ты должна уйти, – резко рычу я.

У нее дрожат губы.

– Не знаю, почему Роза была там, но никто не мог спасти ее.

Чувствую, что слабею. Мое желание к ней преодолевает все благородные инстинкты. Коварные части меня шепчут, что я могу позволить себе лучший самолет с деньгами, которые правительство положило на мой счет после того, как я доставил товар. Дэвидсон был для них просто дополнительной защитой. Есть много мужчин, приезжающих и уезжающих с острова, совершая различные поездки. Даже если она захочет снова заняться работой модели, будет доступен транспорт. А что касается ее безопасности, то для Авы нет более безопасного места на планете Земля, чем этот остров, эта комната и моя кровать.

– Даже если я поверю, что тебе здесь делать?

Она одаривает меня легкой скрытной улыбкой, расстегивая наручники.

Разочарованный, я потираю запястье, и наблюдаю, как она идет к французским дверям, восхищаясь изгибом ее пухлой задницы. Я могу смотреть на нее бесконечно.

Взмахнув рукой, она распахивает двери, поворачивается ко мне и жестикулирует.

– Что ты видишь?

Я встаю и подхожу позади нее, глядя на пальмовую рощу, отделяющую нас от пляжа, а потом на океан. Солнце садится, и вода выглядит так, будто ее нарисовал мастер-художник в золотых, синих и серебряных тонах.

– Песок. Океан. Звезды. Ты. Твое прекрасное тело, твой удивительный дух. Я вижу всю надежду, которую никогда не имел, но хотел... в тебе.

Она смеется.

– Нет, вон там.

Я следую за линией ее указательного пальца, где несколько женщин, которых мы привезли с собой из фавелы, снимают белье. Их разноцветные платья развеваются, как флаги на легком ветерке, и парочка ребятишек бегает туда-сюда между женских ног, играя в пятнашки.

– Люди?

Я не понимаю, к чему она клонит.