Последняя надежда (ЛП)

– Нет, детка, это семья. Роза была моей семьей. Она любила меня. Может, у нее и был дерьмовый вкус на мужчин, но у нее было огромное сердце. Она никогда не отступала и не сплетничала о других девушках. Она была бы первой, кто поздравил вас, когда вы получили работу, даже если это была та работа, которую она хотела. Она будет искренне рада за тебя. Я так по ней скучаю. Скучаю по своей семье.

– И я забрал ее у тебя.

– Нет, ее увез Луи Дюваль. Ты пытался спасти ее, а потом привел меня сюда, где я нужна. Ты создал здесь семью, Раф. У тебя есть братья, сестры и дети. Но у вас нет никого, кто сидел бы рядом с тобой, держал бы за руку и говорил, что ты делаешь хорошую работу. У вас нет никого, кто мог бы поговорить с женщинами и помочь облегчить их переход. Вы хотели построить сообщество и сделали это. Вы заложили первые кирпичи, но вам нужна помощь. Я хочу быть этим помощником. Это намного лучше, чем держать бананы в течение трех часов для рекламы фруктов, – ее слова вырываются с такой страстью, которую я и не подозревал.

И я не могу продолжать отказывать ей, если она хочет остаться. Она нужна мне, потому что она – кислород в моих легких, кровь, которая заставляет мое сердце биться быстрее, дух, наполняющий мою душу. Ава нужна мне больше, чем что-либо другое. Я горю для нее.

– Ты права, – говорю я ей, обхватив ладонями ее гладкие округлые плечи.

Она – видение зрелых изгибов и затененных долин.

– Но ты забыла одну вещь. Я убиваю людей, чтобы заработать на жизнь. Вот, как я плачу за все это. Мои люди и я? Мы убийцы. Руки, которые ты хочешь на себе, испачканы кровью. Может, я и не спускал курок на Розу, но уже сотню раз стрелял.

Она должна знать, с какой порочностью мы имеем дело, чтобы сохранить сердце этого сообщества, прежде чем я заключу ее в свои объятия, и приму все подарки, которые она мне подарит. Отвернувшись от двери, она прижимает палец к моим губам.

– Нет. Вы спасли людей. Меня. Эти люди там, снаружи. Каждый из нас.

– О, Ава, – бормочу я, прижимаясь губами к ее губам.

По какой-то причине она решила посмотреть на меня и мою жизнь сквозь розовые очки. И сколько бы раз я ни пытался их оторвать, она остается непоколебимой в своем видении этого. Да будет так.

Я дал ей все возможности уехать. Признался ей в самом страшном из своих грехов. Девушка все еще остается. И я действительно понимаю, что дар ее принятия и любви может быть отвергнут только несколько раз, прежде чем он будет полностью потерян.

Я целую ее со всей страстью, которую сдерживаю. Мое желание достаточно сильно, чтобы взбаламутить воду в ураган. Ава соприкасается губами с моими губами с одинаковой яростью. Я прижимаю ее к себе и шагаю к кровати.

Единственное, что могу предложить кому-то, это безопасность. Я не мог предоставить это Аве, но она все еще хочет меня. Все еще любит меня. Я не понимаю этого, не до конца.

Осторожно уложив девушку на матрас, я разрываю кружево, атлас и хлопок, которые она так тщательно выбирала для своего обольщения, пока на ней не остается ничего, кроме лоскутков.

В тусклом свете комнаты ее глаза блестят, когда она просовывает одну руку между ног. Я с нескрываемым голодом наблюдаю, как ее пальцы погружаются в мед.

– Хочешь немного?

Это подношение сжигает меня.

Я хватаю ее пальцы, высасывая каждую жемчужину сока из них, затем отталкиваю ее руку в сторону, чтобы подойти к источнику. Ее влагалище пахнет тропиками, полными солнечного света и удовольствия. Я покрываю благоговейными поцелуями ее гладкую кожу и внутри ее бедер, влажных от возбуждения. Даже я знаю, что это, но это нельзя подделать.

Я прижимаю свой широкий язык к ее теплой сердцевине и пью.

«Это источник жизни», – думаю я.

Если умру завтра, все будет в порядке, потому что сегодня я лизал у самой богини. Пока я сосу, целую и облизываю каждый розовый дюйм ее тела, чувствую себя непобедимым и почти бессмертным.

Потому что ни одному простому мужчине не позволено прикасаться к такой изысканной плоти, как эта, и пробовать нектар, столь же восхитительный, как она производит. Ава умоляет меня заставить ее кончить, засунуть мой огромный член в нее, пока она не закричит. Но сейчас я заставлю ее кричать только своим языком. Хочу, чтобы этот сок залил мое лицо. Хочу, чтобы она тряслась и трепетала у моего рта, и завтра чувствовать давление ее бедер от того, как она сжимала мою голову и дергала меня за волосы. Я хочу, чтобы она кончила так сильно, что с каждым глотком чувствую ее вкус.

– Черт, ты такая вкусная – стону я, облизывая ее снова и снова.

– Еще, – умоляет она. – Я хочу еще.