Последняя надежда планеты

Анторис снова застонал, теряя сознание. Но то, что он меня узнал, уже говорило о многом. Как жаль, что нет возможности подробнее изучить травму. Если бы было оборудование и медикаменты… Но я не сдавалась. Я твердо верила, что он поправится.

Прошло еще около часа. Анторис несколько раз приходил в себя, и вновь терял сознание. За недолгие минуты ясности, он жаловался на тошноту и невозможность сфокусировать взгляд на чем-то. У него всё кружилось перед глазами, будто пещеру кто-то раскручивал невидимой рукой.

К вечеру у него поднялась температура, и начался бред. Его трясло, а сознание больше не возвращалось. Сквозь слезы на глазах, я беспомощно смотрела, как к полуночи ему стало совсем плохо. Бессвязные слова срывались с бледных губ. Он метался из стороны в сторону, словно сражаясь с невидимым врагом внутри себя. Сердце разрывалось на части от безысходности и отчаянья, когда я склонялась над ним, осторожно гладила по щекам и шептала, что всё будет хорошо. Если бы я верила в свои слова! Иногда казалось, что я не выдержу этой самой страшной пытки — видеть, как дорогой человек находится на грани смерти, и не иметь возможности ему помочь! Моя душа ныла и кричала, когда очередные хриплые стоны разносились по мрачной пещере.

Приходилось быстро выбегать на свежий воздух за дровами, чтобы подбросить в костер, который хоть немного согревал в сырости. На улице было теплее, но я боялась, что может пойти дождь или начаться камнепад, и я не смогу оградить Анториса. Я часто бегала за водой, чтобы хоть немного охлаждать разгоряченное лихорадкой тело.

Время остановилось в постоянном напряжении и ожидании возможной неизбежности. Я не смыкала глаз возле Анториса всю ночь, а потом еще день, и только наутро третьего дня немного задремала. Мне снился сон, в котором мы вместе весело разговаривали, сидя возле костра. И нам было так хорошо и легко, что ничего на свете не могло разрушить счастье.

— Я очень долго был без сознания? — тихий голос доносился ко мне во сне.

Он был четкий, реальный, и звучал совсем рядом. Я быстро открыла глаза, и замерла от удивления. Анторис лежал на спине, и внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.

— Очень — прошептала я.

Позабыв обо всем, я склонилась над ним, обнимая и чувствуя, как слезы облегчения выступили на глазах.

— Боже мой, как я боялась! — воскликнула я, покрывая его лицо поцелуями.

— Ну что ты — хрипло прошептал Анторис, бережно обнимая меня одной рукой — Всё хорошо, успокойся…

Я замерла, опомнившись и резко отстранившись. Лицо залила волна румянца, когда я осознала свой порыв. Волнение и радость, настолько сильно завладели мной, что я не соображала, что делаю.

— Прости… — неловко произнесла я, освобождаясь из его объятий — Я ужасно волновалась за тебя, поэтому…

— Понимаю… Буду расценивать твой порыв только, как волнение…

В тихом, слабом голосе Анториса прозвучала такая грусть, что мне стало еще более неловко.

— Как ты себя чувствуешь? Голова кружится?

— Уже нет. Туман не дает ясно мыслить, и совсем нет сил. Плохо помню, что произошло.

Я осторожно встала, подбрасывая дрова в костер.

— Началось сотрясение Мелса. Нас с тобой засыпало камнями. Вот уже третий день, как ты пострадал.

Анторис скривился, трогая рукой затылок.

— Да, видать мне сильно досталось, раз еще шишка не прошла.

Я улыбнулась, снова усаживаясь рядом.

— Главное, что ты очнулся, и нет больше лихорадки. Всё будет хорошо!

Он нежно взял меня за руку, не сводя взгляда ласковых глаз.

— Спасибо, что нянчилась со мной всё это время. Это я должен оберегать тебя, а получилось наоборот.

И он осторожно притянул мою ладонь к своим губам, а мое сердце трепетно забилось от радости и счастья.

Глава 17

Еще три дня мы провели в пещере, ставшей для нас укрытием. Анторису было намного лучше, но я не разрешала ему вставать, хоть он и требовал самостоятельности. Я боялась, что он еще очень слаб и лишние движения не пойдут на пользу.

Плохо дела обстояли с едой. Охотница из меня оказалась никудышная, и если бы не запасы мяса, которые мы сделали перед камнепадом, не знаю, чтобы пришлось есть. Если я могла обходиться ягодами, которые росли здесь в избытке, то Анторису нужна была нормальная еда для восстановления сил. В общем, через три дня, нам пришлось выбираться из укрытия и следовать дальше.

Всё время меня мучил вопрос — почему начал сотрясаться Мелс? Такого не случалось очень давно в этих краях, и навязчивая мысль о неслучайности, настойчиво буравила мозг. Анторис по-прежнему изучал карту, которая благополучно сохранилась в кармане, и вскоре мы вышли из горной цепи, направившись к лесу. По его заверениям, еще день или два пути, и мы придем к лагерю Группы Сопротивления.