Последняя ночь

– Нет, я не обращалась к нему за помощью. Просто сегодня вечером он пригласил меня на ужин. Ну я и спросила его, что он думает по этому поводу.

– О, понимаю и одобряю – ты сделала верный ход, – усмехнулась Гвен. – Кстати, Бинкли разослал всем, кто знает Дану Гамильтон по работе, письма с просьбой охарактеризовать ее. Он собирает все претензии, замечания. Между прочим, так делается всегда перед заседанием комиссии.

– Да-да, конечно, я помню. – Дана закусила губу и с тревогой подумала, как ее коллеги отозвались о ней?

– Впрочем, можешь не беспокоиться, – добавила Гвен. – Начало в три, к этому времени многие ответы еще не попадут к Бинкли.

Дана не стала возражать и высказывать свои опасения подруге, та ведь звонила, чтобы утешить и ободрить ее. Ну и зачем говорить ей, как неприятно ловить на себе недружелюбные взгляды людей, с которыми ты недавно была в приятельских отношениях. Оказывается, она успела нажить себе гораздо больше врагов, чем предполагала. Они непременно найдут время, чтобы сочинить о ней такие нелестные отзывы, с которыми и в тюрьму-то не примут.

– Не расстраивайся! – послышалось в трубке.

– Вот еще глупости! Я и не думала расстраиваться, – с напускной бодростью ответила Дана. – Просто весь этот глупый спектакль мне уже надоел. Хочется, чтобы он поскорее закончился.

– Уверяю тебя, все образуется… вот увидишь. – Голос Гвен подозрительно дрогнул. «Видно, она и сама не верит в то, что говорит», – подумала Дана.

– Я слышала, у тебя будет новая секретарша, да? – бодро осведомилась Гвен.

– Надеюсь. – Дана умолчала о том, какой скандал разразился сегодня в кабинете начальника кадров, который оказался на редкость твердолобым типом. – Видит бог, я долго терпела Аниту, но любому терпению приходит конец. Они не могут ее уволить, пока мою жалобу не рассмотрят и не утвердят на совете. Но я сказала, что не желаю больше ни дня работать с этой лентяйкой. Пообещали прислать завтра новую.

– Поздравляю с победой, – усмехнулась Гвен. – До завтра. Желаю тебе удачи. Когда все закончится, забеги ко мне в офис – расскажешь, как прошло заседание.

Дана положила трубку и без сил откинулась на кровать, пообещав себе, что через минуту встанет и наденет ночную рубашку. Она закрыла глаза и вспомнила, как каждое утро Лиллиан обходила свой садик, следя за тем, чтобы он не порос сорняками. Затем она увидела Джейсона, играющего с попугаем. Эти видения согрели ее сердце, и Бинкли со своей комиссией теперь не казался ей таким страшным, как раньше.

Она, наверное, все же задремала. Вдруг неясный шум привлек ее внимание. Она села и прислушалась, поглаживая Молли, которая пушистым комком свернулась сбоку. Звук, который разбудил Дану, повторился, отозвавшись звонким эхом в пустом доме. Кто-то звонил в дверь. Дана взглянула на часы, стоявшие на столике у кровати. Полночь. «Кто мог пожаловать ко мне посреди ночи? Кстати, удалось полиции арестовать Джека-Насильника или нет?» – промелькнули у нее тревожные мысли.

– Не бойся, – прошептала она, обращаясь к Молли, которая тоже проснулась. – Это не он. Джек-Насильник орудует на темных улицах. Скорее всего к нам заявился шантажист. Хотя тоже чушь! Зачем шантажисту приходить в дом к своей жертве?

С замирающим сердцем Дана на цыпочках выскользнула из спальни, горько сожалея о том, что у нее нет газового баллончика. Отправляясь спать, она забыла выключить свет в гостиной, но, к счастью, окна были закрыты шторами.

У нее закралось подозрение, что за дверью ее могли поджидать бандиты, которые однажды уже побывали в ее доме. Но разве они стали бы звонить?

Подойдя к двери, Дана с опаской посмотрела в «глазок» и сразу же испуганно отскочила назад.

– О господи! – выдохнула она. Только ненормальный мог бы открыть дверь парню, который стоял сейчас на пороге ее дома.

Здравый смысл подсказывал ей, что надо не мешкая вызывать полицию, однако ей почему-то захотелось еще разок взглянуть на необычного ночного визитера. Теперь она разглядела его получше. Парень, экстравагантный вид которого шокировал ее, оказался подростком лет пятнадцати. Он был долговязый, около шести футов, с совершенно невообразимой прической: его бритая голова была увенчана гребнем волос, окрашенных в фосфоресцирующий малиновый цвет. В одном ухе у него красовались в ряд несколько маленьких золотых булавок, но не в мочке, а прямо по краю уха сверху вниз, как у какой-нибудь звезды панк-рока.

Такое даже в страшном сне не привидится, усмехнулась Дана. Впрочем, она не бросилась к телефону, а задумалась. Что-то знакомое было в его чертах. Боже, да мальчишка же как две капли воды похож на Роба – вылитый отец! Если бы не его дурацкий внешний вид, она бы сразу же поняла, что на пороге ее дома стоит сын Роба. Интересно, а как он узнал ее адрес? Нет, откуда он вообще знает о ее существовании?

– Кто там? – спросила она.

– Зак Тагетт. Мне надо поговорить с вами.