Последняя ночь на Извилистой реке

Недоделанные художники рассказали, что разожгли громадный костер, а когда дрова сгорели и остались угли, опустили в яму пружины от матраса двуспальной кровати. (Пружины они нашли в сарае, где у фермера лежало всякое барахло, которым он разрешил пользоваться.) Поросенка опустили на раскаленные пружины. Поначалу студенты радовались своей находчивости, но радость была недолгой. Угли гасли, требовалось подложить еще дров, только как их подсунешь под пружины? Кто-то решил приподнять их, и тут несчастный поросенок стал разваливаться на части. То, что лежало в яме, даже отдаленно не напоминало живых свиней из загона. Дэнни даже обрадовался: для Джо это будет просто мясо. Малыш не поймет, откуда оно взялось. А закопченные, дымящиеся пружины — интересное зрелище.

— Нужно дождаться, когда поросенок будет готов, — с философским глубокомыслием изрек третий художник.

Джо крепко держался за отцовскую руку. Дымящаяся яма совсем ему не нравилась. Наверное, его детские представления о лужайках не включали в себя ямы, из которых шел дым.

— Пойдем свинок смотреть, — сказал Джо и потянул отца за руку.

Дэнни согласился, и они пошли к загону. Казалось, свиньи и не подозревали, что один из их сородичей сейчас жарится в яме. Они продолжали смотреть через щели забора на людей. Все знакомые Дэнни уроженцы Айовы говорили, что со свиньями нужно вести себя осторожно. Они смышленые твари, а те, кто постарше, бывают и опасными.

«Интересно, а как отличить взрослых свиней от молодых?» — задумался писатель. Наверное, по размерам. Но все свиньи в загоне выглядели крупными. Должно быть, в яме жарился молочный поросенок. Даже расползшийся, он по размерам уступал своим живым сородичам.

— И что ты про них думаешь? — спросил у сына Дэнни.

— Большие свинки, — ответил малыш.

— Правильно. Они большие. Не трогай их — они кусаются. И не суй руку через ограду. Слышишь?

— Они кусаются, — важно повторил Джо.

— И не подходи к ним близко. Договорились?

— Да, — пообещал малыш.

Дэнни оглянулся на троих художников, по-прежнему стоящих вокруг дымящейся ямы. Однако сейчас они смотрели не на злополучного поросенка, а в небо. Дэнни тоже стал всматриваться. К северу от фермы взлетел самолет. Он набирал высоту. Звук примчится сюда чуть позже. Ферма находилась к югу от Сидар-Рапидса[161], где был аэропорт. Скорее всего, самолет взлетел оттуда.

— Это самолет. Не птичка, — услышал Дэнни голос Джо.

Значит, малыш тоже смотрел в небо.

— Да, это не птичка, а самолет, — повторил он сыну.

Подошел Рольф с бутылкой вина и плеснул Дэнни в стакан.

— Кстати, у нас есть пиво. Я где-то видел, в ведерке со льдом, — сказал фотограф. — Ты же, кажется, любишь пиво?

Откуда он узнал? Должно быть, Кэти сказала. Фотограф подошел к Кэти и ткнул бутылкой в небо. Теперь и Кэти стала следить за самолетом. Судя по звуку, тот летел на приличной высоте. Явно не авиаопылитель.

Кэти смотрела на самолет, а Рольф шептал ей на ухо. «Что-то происходит», — подумал писатель. Но эта мысль Дэнни касалась Кэти и фотографа, а не самолета. Потом он заметил, что трое художников возле ямы тоже перешептываются и таращатся на самолет.

Джо запросился на руки. Наверное, испугался больших свиней. Две хрюшки были грязно-розового цвета, а остальные — пятнистыми.

— Они похожи на розовых и черных коров, — сказал он сыну.

— Нет, это не коровы. Это свинки, — возразил Джо.

— Хорошо, пусть будут свинки.

К ним подошла Кэти.

— Мама, посмотри на свинок.

— Тоже мне зрелище, — поморщилась она. — Следи за самолетом, — сказала Кэти мужу.

Она отошла, но Дэнни успел почувствовать запах марихуаны. Должно быть, запах остался у нее в волосах. Дэнни не видел, чтобы жена забивала косяк. Кажется, и травку ей никто не давал. Когда же она успела? Наверное, в тот промежуток, пока они с Джо ходили в ванную.

— Скажи ребенку: пусть наблюдает за самолетом, — не поворачиваясь, бросила на ходу Кэти.

«Ребенок», конечно, лучше, чем «двухлетка», но в устах Кэти и это слово звучало так, будто она говорила о чужом ребенке, а не о своем сыне.

Маленький самолет больше не набирал высоту. Казалось, он застыл в небе прямо над фермой.

— Мама сказала, чтобы мы наблюдали за самолетом.

Дэнни поцеловал сына в затылок. Малыш уставился в небо, а Дэнни смотрел не на самолет, а на жену. Теперь она стояла возле дымящейся ямы вместе с художниками. Там же стоял и Рольф. Они все следили за самолетом и словно чего-то ждали. Но поскольку Дэнни следил за ними, он упустил важный момент.

— Это не птичка, — сказал Джо. — Она не летит. Падает.

Дэнни вскинул голову. Самолет находился высоко. Писателю было трудно разглядеть, что же могло выпасть из кабины. Но что-то выпало и камнем летело вниз, прямо на их лужайку. Потом раскрылся купол парашюта. Художники и Рольф приветственно загоготали. («Теперь понятно, — думал Дэнни. — Эти кретины решили поразвлечься и наняли парашютиста, заказав ему затяжной прыжок».)

— Кто это падает? — спросил Джо.

— Парашютист, — ответил писатель.

— Что там, на небе? — не понял малыш.

— Человек, который спускается к нам на парашюте, — объяснил Джо, но сын все равно не понял.