Последняя ночь 'Титаника'

Но не сегодня. Сегодня выдался тяжелый день, а второго радиста, который бы подменил Эванса, на судне не было. К тому же около 11 часов вечера его грубо оборвали, когда он пытался передать на "Титаник" сообщение о льдах, блокировавших "Калифорниэн". Поэтому сегодня вечером он не стал медлить и закрыл свою радиостанцию ровно в 23.30 - официальное время окончания его работы. Он до изнеможения устал и не был расположен болтать с кем бы то ни было. Гроувз предпринял безнадежную попытку завязать с ним разговор:

- Ну что, искровик, с какими судами поблизости была связь?

- Только с "Титаником", - Эванс едва поднял глаза от журнала, чтением которого был занят.

Для Гроувза это сообщение не явилось новостью. Он вспомнил, что когда показал капитану Лорду остановившийся в пределах видимости странный лайнер, капитан сказал ему:

- Это, должно быть, "Титаник", совершающий свой первый рейс.

В поисках чего-нибудь интересного Гроувз взял со стола наушники и надел их. Он уже довольно хорошо понимал морзянку несложных радиотелеграфных сообщений, но в аппаратуре разбирался слабо. Магнитный детектор в приемнике их парохода работал от часового механизма. Гроувз не знал, что его нужно заводить как часы, и поэтому ничего не услышал в наушниках.

Отказавшись от попыток послушать чей-нибудь радиообмен, он положил наушники на стол и отправился искать более веселую компанию.

Глава третья

"САМ ГОСПОДЬ НЕ МОГ БЫ ПОТОПИТЬ ЭТОТ КОРАБЛЬ"

Дверь кубрика для коков распахнулась, ударившись о железную койку Чарлза Бэрджесса, помощника пекаря. Он в испуге проснулся и вытаращил глаза на второго стюарда Джорджа Додда, стоявшего в дверном проеме. Обычно шумный и веселый, Додд выглядел теперь серьезным.

- Поднимайтесь, ребята, мы тонем! - громко объявил он.

Додд отправился к носу судна в кубрик официантов, где стюард салона Уильям Мосс пытался поднять людей. Большинство из них смеялись и шутили, когда Додд влетел в кубрик с криком:

- Всем встать! Чтобы здесь не осталось ни единой души!

Вместе с Моссом Додд перешел к кубрику стюардов, возле которого стюард курительного салона Уиттер уже выслушивал тревожный рассказ плотника Хатчинсона:

- Почтовая кладовая затоплена полностью.

Подошел Мосс и добавил:

- Это весьма серьезно, Джим.

Шутки и остроты, которыми поначалу были встречены предупреждения об опасности, постепенно стихли, и члены экипажа повыскакивали из коек. Все еще находясь в полусонном состоянии, пекарь Бэрджесс натянул на себя брюки, рубашку, но спасательного нагрудника не надел. На Уолтере Белфорде были его белый пекарский халат и брюки, а на надевание нижнего белья он не стал тратить времени. Стюард Рэй одевался не столь поспешно; он не был обеспокоен и тем не менее поймал себя на том, что надевает свой "береговой" костюм. Стюард Уиттер, уже одетый, открыл свой рундучок, набил карманы сигаретами, взял прядь волос своего первого ребенка, которую всегда возил с собой, и затем присоединился к толпе людей, хлынувшей через рабочий коридор наверх, к местам, предусмотренным расписанием по шлюпочной тревоге.

Ближе к носу судна, вдали от поднявшегося гама фонарщик Хемминг снова забрался в постель, решив, что шипение в форпике никакой опасности не представляет. Едва он начал забываться сном, как в дверь просунулся судовой столяр со словами:

- На твоем месте я бы обязательно встал. Судно протекает, как решето, корт для игры в мяч уже затоплен почти под самую завязку.

Через несколько мгновений появился главный боцман:

- Вставай, ребята! - воскликнул он. - Вам осталось жить менее получаса. Сам мистер Эндрюс так сказал. Только держите язык за зубами, чтобы, кроме вас, никто об этом не знал.

В курительном салоне для пассажиров первого класса об этом действительно никто не знал. Игра в бридж была в полном разгаре. Лейтенант Стеффансон все еще прихлебывал свой горячий лимонад, снова сдавались карты, когда в дверях внезапно появился один из помощников капитана и объявил:

- Мужчины, надевайте спасательные нагрудники. С нами стряслась беда.

В своей каюте на палубе A миссис Уошингтон Додж лежала в постели, с нетерпением дожидаясь новостей, узнавать которые отправился ее муж, видный юрист из Сан-Франциско. Дверь наконец отворилась, и доктор Додж тихо вошел в каюту. Он сообщил:

- Руфь, происшедшая авария довольно серьезна; нам лучше сейчас же выйти на палубу.

Двумя палубами ниже миссис Люсьен Смит, уставшая ждать ушедшего на разведку мистера Смита, снова заснула. Внезапно в каюте шелкнул выключатель, зажегся свет, и она увидала улыбающегося ей мужа, стоящего у кровати. Он неторопливо объяснил:

- Мы находимся на севере и столкнулись с айсбергом. Никаких серьезных последствий нет, хотя из-за этого, вероятно, наше прибытие в Нью-Йорк задержится на сутки. Капитан Смит, тем не менее, велел всем дамам выйти на палубу, но это чистая формальность.

В дальнейшем все продолжалось в том же духе. Никаких колоколов или сирен. Никакой общей тревоги. Но по всему "Титанику" тем или иным путем люди были оповещены.