Последняя ночь 'Титаника'

Вещи, которые люди брали с собой, дают некоторое представление о чувствах, волновавших в тот момент их владельцев. Адольф Дейкер вручил своей жене сумочку, в которой находились двое золотых часов, два кольца с бриллиантами, сапфировое ожерелье и 200 шведских крон. Мисс Эдит Рассел забрала из каюты музыкальную игрушку в виде свинки, наигрывающую мелодию танца матчиш. Стьюарт Коллит, молодой студент-богослов, путешествующий вторым классом, взял Библию, с которой он обещал своему брату не расставаться до тех пор, пока снова не увидится с ним. Лоренс Бизли карманы своей теплой тужурки набил книгами, которые читал в постели. Норман Кемпбелл Чеймберз положил в карманы револьвер и компас. Стюард Джонсон, подозревая теперь, что ему предстоит нечто более серьезное, чем путешествие "обратно в Белфаст", засунул за пазуху четыре апельсина. Миссис Диккинсон Бишоп, оставившая в каюте на 11 тыс. долларов драгоценностей, послала своего мужа принести ей забытую там муфту.

В каюте С-104 майор Артур Пошан не сводил глаз со стоявшей на столе металлической шкатулки, внутри которой находились облигации стоимостью 200 тыс. долларов и привилегированные акции на 100 тыс. долларов. Он много думал о них, снимая смокинг и надевая два комплекта теплого нижнего белья и другую теплую одежду. Затем он в последний раз оглядел небольшую каюту: кровать из латуни, зеленая сетка вдоль стены, предназначенная для того, чтобы на ночь класть в нее ценные предметы, мраморный умывальник, плетеное кресло, софа с волосяной набивкой, вентилятор на подволоке, звонки и осветительная арматура, которые на судах всегда почему-то выглядят так, словно их установили, вспомнив о них в самый последний момент.

Наконец у него сложилось окончательное решение. Он захлопнул за собой дверь, оставив шкатулку на столе. В следующее мгновение он вернулся в каюту, быстро взял там "счастливую" булавку и три апельсина. Когда он окончательно покинул каюту С-104, жестяная шкатулка так и осталась на столе.

В фойе палубы С казначей судна убеждал всех стоящих возле него не толпиться. Увидев проходившую мимо графиню Ротис, он воскликнул:

- Поспешайте, сударыня, времени осталось немного. Я очень рад, что вы, в отличие от некоторых других дам, не требуете у меня своих драгоценностей.

Пассажиры стекались в проходы, слегка подгоняемые членами экипажа. Один из обслуживающих каюты стюардов заметил на себе взгляд мисс Маргерит Фролишер, проходившей по коридору. Четыре дня тому назад она, шутливо поддразнивая его, спросила, зачем это в ее каюту нужно было класть спасательный нагрудник, если судно и впрямь является непотопляемым. Тогда он лишь посмеялся и заверил ее, что это чистая формальность, что ей никогда не придется надевать этот нагрудник. Сейчас, вспомнив тогдашний разговор, он улыбнулся и решил подбодрить ее:

- Не бойтесь, все будет хорошо.

- Я и не боюсь, - ответила она. - Я просто страдаю от морской болезни.

Пассажиры двигались наверх - присмиревшая, беспорядочная толпа. Джек Тэйер теперь щеголял в зеленом твидовом костюме с жилеткой, под которой у него был надет еще один, мохеровый жилет. Шерстяная пижама - всего только и было одежды на филадельфийском банкире Роберте Дэниэле. Миссис Тарелл Кавендиш поверх халата надела мужнино пальто, миссис Джон К. Ходжбум поверх халата накинула шубу, миссис Эйда Кларк была в одном халате. Миссис Уошингтон Додж не успела надеть чулки, она была обута в высокие ботинки на пуговицах, но, поскольку она не потрудилась застегнуть их. ботинки болтались на ее ногах. Миссис Астор в своем изящном легком платье словно сошла с картинки из журнала мод; не менее элегантно выглядела миллионерша из Денвера миссис Джеймс Дж. Браун в юбке из черного бархата и в черном бархатном жакете с отворотами, отделанными черным и белым шелком.

Автолюбительство в том виде, в каком оно практиковалось в 1912 году, наложило отпечаток на стиль одежды многих дам. Миссис Хенри Стенгел, например, носила вуаль, крепко пришпиленную к ее украшенной цветами шляпе; мадам де Вайер, обутая в домашние туфли, надела поверх халата пальто для автомобильной езды.

Альфред фон Драхштедт, 20-летний юноша из Кельна, остановил свой выбор на свитере и брюках, оставив в каюте новехонький гардероб стоимостью 2133 доллара, в том числе трости и вечное перо, которое он почему-то считал непременным атрибутом безупречно одетого мужчины.