Последняя ночь в Сьюдад-Трухильо

— Не знаю. Откуда я могу знать? Странный вопрос. Конечно, были, раз стрелял генералиссимус. Несколько человек он, без сомнения, убил, а единственный уцелевший увез на черном «паккарде» трупы остальных бандитов и где-то их выбросил.

— На черном «паккарде»?

— Да. Но смотри помалкивай, не забывай, что о смерти генералиссимуса знают всего пять человек в Республике. Машину мы нашли на вилле генерала Диаса. В багажнике лежало тело генералиссимуса… Какое ужасное зрелище! Я не забуду его до конца своих дней. Мигель, ты не представляешь, как это было страшно… Я — солдат и видел немало смертей. Но там, в багажнике…

— Неужели генерал Диас оказался настолько безрассуден, что оставил машину возле своей виллы? Это же безумие.

— А где он должен был ее оставить? Капитан де ла Крус узнал генерала среди участников нападения. Мне все ясно. Покушение организовал Диас.

— Де ла Крус еще жив?

— Наверно, нет. Мигель, то, что я видел в багажнике, так страшно…

— В какой форме будет объявлено это трагическое известие?

— Понятия не имею. Республика еще не знает о смерти нашего отца и благодетеля. Завтра Рамфис скажет, что нужно делать. Я сразу же позвонил в Париж и сообщил Рамфису о смерти его великого отца. Он нанял самолет Эр Франс за двадцать восемь тысяч долларов и спустя полчаса уже летел к нам. Он не оставил нас в такую тяжелую минуту… А тут еще эта идиотская история с Мерфи. Генерал Эспайат должен был как-нибудь все уладить — таково было последнее поручение спасителя родины… Ты слыхал уже, что Рамфис по приезде отправился в тюрьму и быстро опустошил несколько камер…

— Многие из заключенных были арестованы задолго до покушения…

— Вот и прелестно. Разве это имеет значение? Ни малейшего, Мигель.

Раздался телефонный звонок. Аббес небрежно указал майору на аппарат. Тот снял трубку.

— Да, майор Паулино… Что? Давай его сюда!

Он повесил трубку и обратился к Аббесу.

— Попался этот шпик.

41

Меня привели в кабинет майора Паулино, предупредив, что там ждет сам полковник Аббес.

Я догадался, что человек за письменным столом, нервно похлопывающий волосатой рукой по стеклу, и есть Аббес. Рядом сидел, очевидно, майор Паулино.

— Вас зовут Мартин Гордон, и вы являетесь секретарем руководителя комиссии государственного департамента? — спросил майор.

— Мне кажется не совсем удобным, — сказал я, — что вы сидите, а я стою.

Майор взглянул на полковника.

— Можно сесть, — не слишком любезно пробормотал Аббес.

— Вас зовут Мартин Гордон, — повторил майор.

Я бросил на письменный стол свой паспорт.

— Ничего подобного. Я сразу понял, что произошла ошибка, и пытался втолковать это двум идиотам, которые меня задержали.

Полковник перелистал паспорт.

— Попрошу вас не называть сотрудников доминиканской полиции идиотами, — сказал майор. — Почему вы оказали сопротивление?

— Потому что никто не имел права арестовывать меня без причины.

— Вы злоупотребили нашим гостеприимством. Кроме всего прочего, вы обвиняетесь в избиении судьи.

— Я хочу получить очную ставку с этим судьей.

Я уже знал, что Тапурукуары нет в живых. Только что, когда я ждал в приемной, один из офицеров сказал товарищам: «Тапурукуара получил от нее три конфетки и все попали в цель».

Майор снова переглянулся с полковником.

— Хорошо. Устроим очную ставку, — отозвался Аббес. — Почему Гордон избил судью?

— Я сам бы охотно его побил, если бы он ходил за мной по пятам. Я обычно так и поступаю с теми, кто следит за мной без моего согласия. Но на сей раз ничего подобного не случилось: я никакого судью и в глаза не видел.

— Почему вы выдавали себя за Мартина Гордона? С какой целью? — выспрашивал майор. — Вы также обвиняетесь в том, что пытались завербовать для работы в коммунистической разведке сеньориту Монику Гонсалес. Так она нам сообщила.

— В письменном виде? Нет? Прошу очной ставки с сеньоритой Гонсалес. Все это ложь. Меня зовут Андреа Кастаньо, и здесь я по поручению своего начальства занимался подготовкой археологической экспедиции профессора Олджернона де Кастельфранко.

— Кастельфранко — опасный шпион.

Я взглянул на полковника, который, видимо, стесняясь своего плохого английского произношения, не подавал голоса.

— Господин полковник, это сущая чепуха. Кто вам сказал? Кастельфранко — старый друг семьи генералиссимуса.

— Он тоже так говорит. Но этого недостаточно, чтобы ему поверить. Вы оба работаете на большевистскую разведку.

— Когда вы, наконец, начнете разговаривать серьезно? — обратился я к майору. — Мне не десять лет, и, кажется, мы с вами не соревнуемся в выдумывании обвинений. Я не собираюсь принимать участия в этой детской игре. Вы ничего не можете мне сделать. Вы отлично знаете, что после убийства вашей полицией американского летчика, исчезновение гражданина США произведет большое впечатление на госдепартамент.

Майор злобно усмехнулся.