Последняя ночь в Сьюдад-Трухильо

— Там стоит моя машина. Если хочешь, отвезу тебя в гостиницу.

— Но ты не зайдешь ко мне в номер? Обещаешь?

— Не зайду.

— Тебе это уже безразлично, Майк, я знаю…

— Кто тебе это сказал?

— Почему ты не предложил, чтобы я поехала к тебе?

— Потому же, почему я не зайду в твой номер.

Гарриэт открыла сумку и поглядела в зеркальце.

— Хорошо, — сказала она, закрывая сумку, — поедем. Мы завтра летим рано утром.

Мы сели в «студебеккер».

— Ты везешь меня в гостиницу? — спросила Гарриэт.

— Согласно твоему желанию.

— И ты ничего мне не скажешь? Ничего больше?

Она положила голову мне на плечо.

— Гарриэт, — сказал я, — не прижимайся ко мне сейчас, мы того гляди штраф заплатим.

— Ну и заплатим, я угощаю, — ответила Гарриэт, не шевелясь. — А теперь поворачивай машину и поедем к тебе. Надеюсь, ты еще не выбросил мои ночные туфли и зубную щетку?

— Нет, я не выбросил…

33

Де ла Маса, Оливейра и Мерфи вели в пробный полет громадную махину «Боинг-707». Трасса кольцом окружала Карибское море, посадки предвиделись в столицах всех государств этой зоны.

В хорошем настроении, флиртуя с изящной, смуглой стюардессой Николь, они вылетели из Сьюдад-Трухильо в Порт-о-Пренс, потом в Сантьяго-де-Куба, в Кингстон на Ямайке. Моторы работали идеально, контрольные часы и измерительные приборы действовали с безукоризненной точностью.

— Ты радуешься, как ребенок, которому родители впервые разрешили усесться на качели, — сказал Оливейра, обращаясь к Мерфи.

— Я люблю летать. Ты понятия не имеешь, сколько я намучился, чтобы сдать экзамены. Моя старушка несколько лет голодала, чтобы я мог учиться. Я ей сегодня послал кучу денег, через банк, так будет надежней. Интересно мне, когда она получит эти бумажки…

— Ты доволен? — спросил Оливейра.

— Видишь ли, братишка, — сказал Мерфи, — у вас можно жить. Какое мне дело до всех этих ваших историй с Трухильо, если можно жить. Трухильо сам живет и другим дает жить.

— Какой ценой?

— А я не жалуюсь.

— Заткнись, Джеральд. Мы еще поговорим об этом. Ты и вправду как ребенок на качелях.

Из Кингстона «Боинг-707» полетел в Белисе, Гватемалу, Сан-Сальвадор и Тегусигальпу. И дальше — Манагуа, Сан-Хосе, Панама-Сити, Барранкилья…

Оказавшись на территории Венесуэлы, они приземлились в Маракайбо, на аэродроме Грано де Оро. Чиновник доминиканской авиации, летевший вместе с ними, более двух часов вел переговоры с представителями венесуэльской администрации, они не соглашались на то, чтобы доминиканские самолеты приземлялись на венесуэльских аэродромах. В конце концов уступили и дали согласие на посадку в Каракасе, только на этот раз, чтобы «Боинг-707» мог высадить нескольких пассажиров. Экипажу доминиканского самолета не разрешили выходить за пределы аэродрома.

Де ла Маса принимал участие в этом долгом споре. Оливейра и Мерфи тем временем пили кофе, стоя у широкого окна столовой.

— Слушай, Мерфи, — сказал Оливейра, — не говори при Октавио ничего о Трухильо и не поминай о нашем с тобой разговоре. Сегодня ты при Октавио опять начал что-то болтать.

— А ты боишься за свою шкуру?

— Прежде всего за твою. Как-никак они мне больше доверяют, чем тебе. Даже собираются выпустить из тюрьмы отца и сестру. Аббес так сказал. Ты для них опасней, чем я.

Мерфи скорчил недоверчивую мину.

— И чего ты, Хулио, все запугиваешь меня? Я лично думаю, что Аббес мне благодарен за помощь в этом важном деле. Прибавь к этому посадку без шасси. Они, я так думаю, в особенности заботятся о тех, которые для них что-нибудь сделали.

Хулио поставил на подоконник пустую чашку.

— Джеральд, те, кто для них что-нибудь сделали, особенно опасны, по их мнению. Ты знаешь, кто такой майор Вентура Симо?

— Не знаю, Хулио. Да ты расскажи, я люблю слушать всякие истории.

— Ладно, расскажу. Вентура Симо получил от Трухильо поручение вступить в контакт с виднейшими деятелями доминиканской эмиграции и обманом завоевать их доверие. Знаешь, у таких мерзавцев иногда есть личное обаяние, они умеют привлекать людей. Вентура втерся в доверие к эмиграции и сумел убедить большую группу наиболее активных ее деятелей, что повстанческое движение в Доминиканской Республике одерживает серьезнейшие победы. У нас тогда действительно были некоторые беспорядки, газеты раструбили об этом, и деятели эмиграции попались на удочку. Вентура Симо уговорил их лететь в районы, якобы занятые партизанами. Они хотели сражаться за свободу.

— И он привез их в Сьюдад-Трухильо?

— Да. Он и его люди уже во время полета сбросили маски. Привели в ужас своих пассажиров. Через несколько минут после посадки всех эмигрантов зверски убили. Вентура Симо в награду за это был произведен в полковники.

— Ну и что же?

— А через неделю он пропал без вести. Он слишком много знал. А как погиб управляющий Доминиканским банком Хуан Моралес? Это организатор всех интервенций против кубинских партизан, ты, наверное, о нем слыхал. Он установил связь с майором армии Фиделя Кастро Вильямом Морганом. Морган дал обязательство, что за семьдесят восемь тысяч долларов переправит в партизанские районы группу пособников Батисты… и они там проведут крупные диверсии.

— И переправил?