Последняя ночь Вампира

В отделе для разнообразия Роман заварил им обоим чаю, они пили, когда на связь вышел Шварцман и пригласил к себе «ознакомиться с результатами».

– В твоей поедем, – сказал Петрович коллеге. – Хочу на иномарке покататься.

– Таки скажи – бензин экономишь, – усмехнулся Ленька. – Ты ответь: кто из нас еврей – ты или я?

Яков Иосифович встретил их на пороге с широченной улыбкой, открывавшей знакомые со всеми видами табака желтые зубы, степенно поздоровался. Рядом стояла задумчивая Евгения.

– Что закручинилась, Жень? – спросил ее участливый ко всем лицам женского пола Леня.

– Сейчас услышишь.

Шварцман заложил руки за спину и стал покачиваться на носках потертых туфель.

– Если бы, ребята, я давно не работал с Евгенией, то решил, что старого специалиста кто-то разыгрывает.

– А в чем дело? – нахмурился Роман.

– …но она, – продолжил доктор, – сказала, что осколок ногтя подобрала сама… Плюс у нас есть слюна.

«Блин, как на сцене выступает, – подумал Роман, – сплошные мхатовские паузы».

– По ногтю и по слюне мы имеем биохимические анализы… Данные совпадают, это означает, что принадлежат они одному лицу…

Опять пауза.

– И? – не выдержал Леонид.

– И, – врач назидательно поднял указательный палец, – принадлежат они не человеку. ДНК – не человека!

– Дребедень! – заметил Леня. – Убийца привел здоровенного пса, который загрыз жертв и сломал коготь, а сам маньяк понаставил следы?

– Молодой человек! – возмутился Иосифович. – Я бы попросил – по поводу «дребедени»! Мое дело – вам сказать, а ваше – делать выводы.

– Вы недоговорили, – вступил Роман, – если не человеку, тогда кому?

– Возможно, животному. Возможно, мутировавшему человеку – не знаю. Может, соображу потом.

– Как это мутировавшему? – Фринзона эти загадки начинали злить.

– Под воздействием радиации, еще как-нибудь.

– Инопланетянин? – хмыкнул Роман.

– Нет, – покачал головой Яков Иосифович. – Может, этакое человекоживотное?

– Это все? – спросил Петрович.

– Не все, – опять выпрямился довольный эксперт. – Слепок зубов я сделаю чуть позже, но пока ясно, что они или деформированы, или просто длиннее обычных. В частности, резцы. Да это просто клыки! Узкие и длинные.

– Я говорил! – залепетал Леня. – Точно секта! У убийцы в руках – устройство, имитирующее челюсти волка! А похищение крови и прыжок в окно – ритуал!

– Насчет крови, – вновь заговорил врач. – Для того чтобы слить такое количество, нужны специальные приспособления. Значит, готовился заранее. А Женя сказала, что все произошло спонтанно.

– Версии – это наша забота, – недовольно заметил Петрович. – Хотя вы правы, одни нестыковки. Значит, надо как можно быстрее его поймать, вот сразу и спросим. Когда результаты экспертизы в печатном виде предоставите, Яков Иосифович?

– А как закончу все, так и предоставлю. Завтра к утру устроит?

– Мне в девять начальству доклад делать, постарайтесь успеть хотя бы к 8.30.

– Идет.

– А что насчет его возраста? – спросил Леня.

– Это ко мне, – подняла кверху руку Евгения. – По отпечатку ладони установить точное количество лет сложно, разброс большой. Получается где-то между тридцатью и пятьюдесятью пятью.

– Да, не очень-то точно.

– Что делать…

– Спасибо, господин-товарищ врач, – пожал Роман хозяину руку и, кивая головой коллеге, сказал: – Идем!

По дороге обратно Ленька выдвигал версии, одна фантастичнее другой, тут же подвергал их тщательному анализу и сам отбрасывал ввиду полной бестолковости. Петрович не слушал, думая о своем. На светофоре внимательно посмотрел на водителя – щеки у того полыхали, он отчаянно жестикулировал.

«Все-таки накатил, блин, сволочь, – решил Роман. – Я в туалет вышел, он и успел шмякнуть».

По дороге раздался звонок от Молодчанинова – он сообщил, что самолет сел, и еще раз уточнил адрес.

В отделе Ленька стал копаться с компьютером девушек, стараясь в него войти одному ему известным способом, Роман попытался систематизировать произошедшие события, желая найти хоть какое-то объяснение открывшимся фактам – тщетно. Пили чай, кофе, Ленька выбегал курить – человек действия, сидячая работа ему претит.

Вскоре снизу позвонил дежурный, сообщил о посетителе.

– Пусть входит, – ответил Петрович.

Молодчанинов оказался крупным мужиком с двойным подбородком, лысой головой, покатым лбом и мясистыми губами. Одет он был в черный костюм в голубую полоску, на запястье болтались массивные часы.

Сказать, что он был убит горем, ничего не сказать. Видно, успел летом позагорать, но лицо все равно казалось не смуглым, а серым. Глаза были красные, под ними синели круги.

Пожав руки, Роман представился и жестом указал на стул.

– Где она? – спросил прибывший.

– В морге, вот, – и хозяин кабинета протянул ему бумажку с заранее выписанным адресом.

Владимир Павлович вдруг шмыгнул носом.

– Как это случилось?

Роман в таких случаях никогда не знал заранее, стоит ли говорить всю правду, но в этом случае решил – стоит.

– Ее лишил жизни, по всей видимости, маньяк или душевнобольной.

– Где?

– На квартире, которую она снимала.

– Э-эх… – вздохнул Молодчанинов и положил ладонь на глаза.

После некоторой паузы задал вопрос:

– Ее насиловали?

– Нет, этого не было.

– Не врешь?