Последняя ночь Вампира

– На компьютере, – де Грасси подошел к столу, – открыт мой почтовый ящик на mac.com. Нужный адрес уже введен, письмо, объясняющее причины моего поступка, написано. Мы снимаем на видео некоторые наши действия, затем вы присоединяете камеру к этому шнуру – видите? – щелкаете по этому окошку, удостоверяетесь, что запись видно, затем возвращаетесь на почтовый ящик – вот так – щелкаете здесь, запись прикрепляется к письму, и нажимаете тут – «послать». Если собьетесь в очередности действий, я на листке написал шпаргалку – имя пользователя, пароль и каждый шаг в отдельности. Текст письма в вордовском файле. Вот он. Все понятно?

– Я помогу, – произнесла Кристина.

– Я знал, что этому бравому центуриону понадобится помощник. Но вернемся к нашим баранам. Деньги здесь, – и он показал на незаметно приютившуюся в углу дивана небольшую сумку.

– Что-то сумка больно мала, – заметил Роман.

– Да ну? – возразил хозяин и открыл ее. – Двадцать пачек по пятьдесят тысяч, купюры номиналом в пятьсот евро – все честь по чести. И вот еще держите, – он протянул Петровичу кусок черной ткани.

– Что это?

– Маска. Вы же не хотите, чтобы ваше лицо стало известно всем вампирам мира?

– Не хочу, – ответил следователь и натянул ее себе на лицо.

«А что? – подумал он. – Удобно».

Кристина засмеялась.

– А вам, мадемуазель, – сказал барон, – придется побыть в другой комнате. Зрелище будет не для ваших глазок, – и показал ей проход. Если первая комната служила кабинетом, то вторая – явно гостиной.

Девушка послушно кивнула, показала Фролову два сжатых кулачка – «держись», и присела в глубине следующего помещения на краешек стула.

– Барон… – начал было Петрович.

– Зови меня Филипп.

– Филипп! Ты уверен в том, что ты делаешь?

– Уверен, Роман! Уверен как никогда! Я сегодня видел солнце! Оно всем дарит жизнь! Производит процесс фотосинтеза, дает тепло ранее мертвой планете! А нас, вампиров, оно убивает! Значит, нас не должно быть! НЕ ДОЛЖНО!

Барон подошел к штативу, снял с него камеру, сунул в руки майору:

– Пошли снимать кино.

– Куда это?

– В туалет.

– В туалет?

– Конечно.

Дошли до самого конца коридора. Де Грасси включил яркий свет и засмеялся:

– Смешно. В первый раз тут электрическим светом пользуюсь. Снимай.

Роман поднял камеру, направил на вампира, тот пощупал себе кадык и произнес в объектив:

– Здравствуйте, друзья! Я отправляю вам это послание не в надежде, что вы образумитесь, а для того, чтобы вы просто прекратили ваши бесплодные попытки добыть ЭТО, – тут он достал из кармана склянку и с ехидным хихиканьем вылил ее содержимое в унитаз. – Понравилось? А теперь еще один штрих! – и он нажал на спуск, жестом показав неумелому оператору – снимай уходящую в канализацию воду!

Петрович проделал то, что просили.

– Нажми на паузу! – скомандовал де Грасси.

– Нажал. А что теперь?

– Теперь идем.

– А по-французски повторишь? Тебя же не поймут.

– А по-французски я все написал. Поймут.

Они вернулись в комнату, хозяин забрал камеру, водрузил ее на штатив, внимательно посмотрел на дисплей, процедил сквозь зубы «отлично!» и встал напротив.

– Пузырек отдай, – произнес Роман.

– Зачем?

– На стенках осталось вещество. Я его выброшу.

– Вот что значит опыт, – улыбнулся барон.

Но, несмотря на шутки, его и так не слишком смуглое лицо все бледнело и бледнело.

Фролов достал из кармана маленький пластиковый мешочек, открыл его:

– Бросай!

Проделав это, Де Грасси потом повернулся к столу, выдвинул ящик и подал гостю странное металлическое приспособление.

– Что это? – удивился тот.

– Ошейник. Я не знаю, не взыграют ли в последнюю секунду мои инстинкты. А металл я прокусить не смогу.

– Веселенькое известие! Ну, а сниму я его потом как?

– Да, вот так он закрывается, – и барон показал, – а вот эдак открывается. Мое изобретение!

– Гений.

– Да, есть чем гордиться. Но еще больше – чего стыдиться.

Так же из ящика барон извлек наручники, завел свои руки за спину и защелкнул их.

– Мало ли… – произнес он, встретив взгляд Романа.

Петрович закрепил на шее защиту. Металл не был холоден, но ощущения появились еще те.

– Теперь вынь из ножен меч, – Фролов повиновался. – Когда я скажу, протыкаешь мне сердце. Затем отрубаешь голову, ждешь, пока исчезнут все следы, и идешь домой. Все замки электрические, открываются кнопкой. Не забудь все двери за собой захлопнуть. Готов?

Следователь вынул меч, до боли в пальцах сжал рукоятку.

– Готов!

Вдруг вампир встал на колени и начал молиться. Молитва получилась длинная, но он ни разу не сбился. Роман расслышал нечто вроде «Beati qui in Domino moriuntur!» [6]. Скоро де Грасси закончил, поднял на майора полные вселенского отчаяния глаза и произнес:

– Нажми «play».

Петрович нажал.

Барон направил взгляд в камеру и сказал:

– Ухожу по доброй воле, мне изначально не нужно было соглашаться на то, что сделали с несчастным бароном де Грасси в 1415 году. Я лишний на этом свете. И все вы – горите в аду! Давай, – крикнул он, направив взгляд на Фролова.

Роман сделал вперед два шага и замер в нерешительности.

– Давай! Ну! – зарычал барон.