Последняя обойма

«Как мы умудрились попасть в засаду? — метался в голове единственный вопрос. Впрочем, пока он полз к бэтээру, пришло осмысление: — Мы слишком долго пробирались по ухабам узкой грунтовки. «Духи» не только успели получить информацию о нас, но и подготовиться к встрече».

— К бою! — крикнул он. — Зобнин и Литвиненко — в кусты справа! Григорян — за дувал! Прикрываешь передний сектор. Почему молчит пулемет на бэтээре? Бутавичус — в машину к пулемету!

Распределив силы для обороны, Капитонов прошмыгнул к носу бэтээра. Двигатели продолжали пыхтеть на малых оборотах, но машина не двигалась.

Левый передний люк был по-прежнему открыт. Мехвод сидел на штатном месте и, наклонившись вправо, хватал ртом воздух. В правом борту зияла небольшая пробоина с рваными краями. Заряд ударил в броню под большим углом, что не позволило ему разорваться внутри. Однако осколками ранило и мехвода, и пулеметчика, повредило оборудование.

— Исмаилов, ты ранен? — с трудом дотянулся офицер до подчиненного. Пулеметчик, хрипя и дергая ногами, завалился набок — лицо и грудь заливало кровью.

— Махоткин, жив? — пролез лейтенант дальше.

— Спина-а, — морщась от боли, простонал механик.

Рядом с бэтээром послышались первые выстрелы: обнаружив цели, солдаты открыли огонь. Ефрейтор Бутавичус уже копался внутри боевого отделения, готовя к бою крупнокалиберный пулемет.

Капитонов пролез внутрь машины, аккуратно пересадил с водительского места мехвода. И крикнул ефрейтору:

— Дай пару очередей, и снимаемся!

Сзади ожил басами мощный КПВТ. Лейтенант включил передачу и проехал вперед несколько метров, удачно остановившись между кустами и дувалом.

Малоопытные бойцы быстро поняли задумку и начали по одному покидать позиции, залезая в чрево бэтээра через кормовые двери.

«Эх, это не зубры из разведки или рейдовой роты. Привыкли дремать на посту!» — с грустью подумал взводный и принялся подсказывать:

— Стреляй! Не давай им поднимать головы!

Бутавичус бил короткими очередями, не успевая фиксировать башню специальным рычагом тормоза.

— Большая группа справа! Они повсюду, командир! — выкрикивал он между выстрелами. — И впереди несколько человек! Надо сматываться!

Лейтенант прекрасно это понимал, но ждал, пока последний боец не залезет в машину. Едва рядовой Хамдамов захлопнул за собой тяжелую дверь, Капитонов вдавил педаль газа.

Оба бензиновых движка взревели на максимальных оборотах. Бэтээр рванул вперед и затрясся на неровностях узкой грунтовки.

* * *

Внутри боевой машины царил сущий ад. Махоткин лежал на правом командирском сиденье и стонал. Исмаилов уже отстонался и затих навсегда.

КПВТ периодически выдавал короткие очереди, оглушая людей и добавляя внутрь машины сизого дыма. Бойцы покрикивали, подсказывая друг другу цели, и палили из автоматов, просунув стволы в специальные амбразуры для стрельбы во фланговом направлении. Двигатели подвывали, по полу, звеня, прыгали стреляные гильзы, по броне громко щелкали пули.

— Нормально. Почти вырвались, — крутил лейтенант большой черный руль — точь-в-точь как на грузовике. И, придерживая на кочках Махоткина, успокаивал: — Потерпи, парень. Сейчас выберемся на широкую грунтовку и свяжемся с нашими. Они живенько пришлют за тобой «вертушку». Через сорок минут будешь отдыхать в чистенькой светлой палате…

Когда БТР-70 отдалился от Т-образного перекрестка метров на триста, пули стали щелкать по корпусу реже. Каждый из тех, кто сидел внутри, с облегчением подумал: «Вырвались. Еще немного, и будем в безопасности».

Но как часто случается в похожих ситуациях, опасность подстерегала там, где ее не ждали.

Капитонов продолжал крутить руль, выбирая наиболее ровные участки дороги. Защитный щиток левого окна он так и не опустил. Когда выводил машину из-под обстрела — было не до него. Сейчас все «духи» остались сзади и сидевшему на водительском кресле офицеру ничего не угрожало.

Да, он действительно не замечал в переднем секторе опасности до тех пор, пока за дувалом метровой высоты не появились фигуры вооруженных людей. Один из них, повернувшись в сторону, что-то кричал. Двое других подняли автоматы и открыли огонь.

* * *

Поначалу никто из бойцов не понял, что произошло.

Сначала по лобовой броне застучали пули, и бэтээр прилично тряхнуло. Но его постоянно трясло на проселке, зажатом между кривых крестьянских участков.

Затем скошенный передок налетел на что-то твердое, и послышался скрежет и испуганные голоса афганцев.

Сидевший под башенкой Бутавичус метнулся к водительскому креслу и увидел, как боевая машина крушит каменный дувал, а вместе с ним и тех, кто пытался за ним спрятаться.

— Бери управление, — вдруг услышал он хриплый голос лейтенанта.

И только после этого заметил, как выцветшая офицерская куртка набухает от крови.

* * *

Спустя полчаса бэтээр подкатил к блокпосту. Два бойца как всегда дежурили на крыше, а два других встречали товарищей. Открыли створки ворот периметра, помогли Бутавичусу зарулить внутрь и остановиться точно в «гараже».