ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА

   чуть в более веселом расположении духа, я мог бы спросить у Сидорова: «Давно обосновался?»

    Но почему-то сейчас я не хотел шутить.

    - Давай, поторапливайся, - нетерпеливо повторил я и собрался влезть внутрь «Волги», чтобы привести Сидорова в

   чувство.

    Тут случилось нечто неожиданное.

    Сидоров разжал свои объятия, развел дрожащие руки в стороны и протянул их ко мне. Я увидел, что его майка испачкана

   в крови. Нижняя половина букв «СССР» уже не была белой. Пятно шло дальше вниз, и я не мог понять, где оно

   заканчивалось.

    - Черт, - тихо сказал я.

    Обрезок трубы я положил на крышу «Волги», чтобы освободить руки. Было ясно как божий день, что Сидорова придется

   вытаскивать обеими руками, как младенца, правда с весом явно немладенческим.

    Когда я снова склонился к Сидорову, что-то дрогнуло в его взгляде. Я не сразу понял, что он смотрит мне за спину, я

   слишком поздно услышал звук шагов...

    У этих людей и вправду было терпения хоть отбавляй.

    В следующую секунду меня смыло волной и унесло в открытое море.

   

   Глава 10

   

    Последний раз я был на море, когда мне было то ли двадцать один, то ли двадцать два. Сказать, что там было хорошо, -

   значит, ничего не сказать. Я едва не женился на девушке, с которой познакомился тем летом. Но не об этом речь.

    Как-то мне пришлось купаться в шторм, небольшой, балла два-три. Подкатывала волна и уносила вверх, словно я ничего

   не весил, а потом столь же легко сбрасывала вниз... Я чувствовал себя щепкой в потоке воды. Двигать руками и ногами было

   совершенно бессмысленно. Волна не обращала внимание на такие мелочи...

    А здесь, в гараже, мне в спину ударила волна с точечным наведением на цель. Целью был я.

    Будто бы в воде во время шторма, я перестал ощущать свое тело. Меня подняло и бросило вперед, на машину. Я врезался

   ртом и подбородком в крышу «Волги», ощутив на губах тот же вкус, что и пять минут назад на указательном пальце. Мы с

   Сидоровым - довольно разные люди, но кровь одинакова на вкус.

    Человек, подкравшийся сзади и швырнувший меня на «Волгу», схватился одной рукой за мою шею, а другой стал бить в

   основание позвоночника. Он успел ударить два раза, прежде чем я схватил обрезок трубы и махнул им назад. Третьего удара

   не последовало.

    Я резко повернулся, занося трубу для нового удара, и на миг замер, увидев своего противника. Не то чтобы я испугался.

   Просто нечасто бывает, что люди, решившие набить вам морду, надевают черные шерстяные маски с прорезями для глаз и

   рта. Словно какие-нибудь международные террористы.

    Я почувствовал себя Брюсом Уиллисом в смертельной схватке с бандой негодяев и так врезал своему противнику, что

   труба вылетела у меня из рук, человек в маске вскрикнул, а за секунду до этого возгласа я явственно услышал хруст

   ломающейся кости. Брюс Уиллис и Стивен Сигал могли мною гордиться. Только трубу я уронил напрасно.

    Мне намекнул об этом второй парень в маске. Он ударил меня кулаком в солнечное сплетение, и я отлетел назад, к

   «Волге», чувствуя, как воздух покидает мои легкие со скоростью света, и я становлюсь спущенным воздушным шариком.

   Вторым ударом он развернул мое лицо из положения анфас в положение профиль. К счастью, с шеи моя голова не слетела.

    Из положения профиль мне стал хорошо виден ряд машин, подготовленных к ремонту. А также лежащее на крыше

   «Волги» шило.

    Когда парень в маске собирался окончательно меня вырубить, я нащупал рукоять шила и отправил заточенный

   инструмент на встречу с этим ниндзя местного производства. Злости у меня было достаточно, чтобы пробить шилом голову в

   черной маске насквозь. А сил хватило на немногое.

    Я ударил противника в лицо, пониже глаза, и шило закачалось в щеке, заставив «террориста» взвыть от боли. Я неспешно

   поднял ногу и пнул парня. Судя по звукам, которые тот издавал, боли стало еще больше.

    А потом пол под левой ногой провалился, и я неуклюже грохнулся наземь. Мой первый враг, не собираясь терять

   сознание, как я надеялся, врезал мне по колену, причем моей же трубой. Это было особенно обидно.

    Я вырвал у него оружие и попытался сломать ему и вторую руку, но он вскочил на ноги и бросился бежать. Тип с шилом в

   щеке последовал за ним.

    - Ага! - торжествующе закричал я. - Так-то, сволочи!

    Однако я подумал, что торжествовать нечего: где двое, там и трое.

    Где трое, там и четверо. А шило у меня было одно. Да и кулаками ребята в масках поработали профессионально -

   поднялся я с трудом, чувствуя в пояснице десяток забитых гвоздей. Колено также посылало отчаянные сигналы о помощи.

    А Сидоров... Да что же он такое сделал, черт побери, что на него объявлена охота по полной программе?

    Оставалось надеяться, что позже я получу ответы на все вопросы. А пока я вытащил Сидорова из машины, положил его

   правую руку себе на шею, а своей левой обхватил приятеля за то место, где у некоторых людей бывает талия.

    И мы потащились к выходу из гаража. Сидоров пребывал в счастливом неведении о происходящем. Его глаза были

   закрыты, цвет лица и кровавая отметина на майке все больше меня беспокоили. Иногда Сидоров вздрагивал, начинал

   перебирать ногами, чем очень мне помогал, а затем снова терял сознание.