ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА

    - Да, пожалуй, - кивнул я, хотя в данный момент у меня не было уверенности в том, что вечерние, ночные и утренние

   звонки будут иметь какой-то смысл. Сидорова била лихорадка. Все, относящееся к поведению людей здоровых, теперь его не

   касалось. Вчера, опершись локтем на перила, он соскользнул вниз по ступенькам. Сегодня, опираясь на свою мечту о мешках

   с деньгами, он стремительно соскальзывал в темную глубину. Там руководствуются тайными страстями. Там лихорадочно

   претворяют мечты в жизнь, не беспокоясь о том, насколько совместимы жизнь и мечта.

    И если жизнь не совпадала с мечтою, бралось что-то острое, и ткань жизни кромсалась безжалостно и безрассудно. По

   живой ткани, по мышцам, по кровоточащим артериям.

    Потом, позже, наступало отрезвление. Человек с отвращением выпускал из рук орудие переустройства жизни, смотрел на

   свои окровавленные руки и шептал потрясенно:

    - Боже, что я сделал?! Неужели это сделал я?!

    Но Бог молчал, потому что было достаточно оглянуться по сторонам, чтобы получить все ответы на все вопросы...

    - Макс.

    - Что?! - Он встрепенулся, поднял голову, которую все больше тянуло опуститься на грудь, погрузиться в сон.

    - Ты знаешь, где находится главный офис «Европы-Инвест»?

    - Понятия не имею. Костик, ты это... - Он широко и продолжительно зевнул.

    - Что? - нетерпеливо спросил я.

    - Посмотри там, рядом с диваном, на столе... Подшивка «Городских вестей». Там должна быть реклама разных фирм.

   Может, найдешь и свою «Европу-Инвест»...

    - Понятно. - Я встал из кресла.

    - А что случилось?

    - Да так, ничего существенного.

    - Ты говорил, что хочешь посидеть здесь, пока дождь не перестанет...

    - Передумал.

    - А-а-а, - равнодушно протянул Макс. - Только не забудь - завтра в три придет клиент, насчет слежки за женой...

    - Я помню.

    Он вяло помахал мне вслед, а я вышел из кабинета, взял подшивку газет и вышел в коридор, чтобы шуршанием страниц

   не разбудить Генриха.

    Пятнадцать минут спустя я ехал в «Европу-Инвест». Щетки на лобовом стекле метались как сумасшедшие, сражаясь с

   дождевыми каплями, а те, преследуя лишь им известную цель, продолжали заливать машину. Движения щеток, падение

   капель, визг тормозов в соседнем ряду, свистки - бесполезные - регулировщика на перекрестке, лязг столкновения

   металлических красавцев, падение женщины в красном плаще, едва успевшей отскочить от машин и поскользнувшейся на

   мокром асфальте...

    Лихорадка.

    Я объехал столкнувшиеся автомобили и упавшую женщину, к которой спешил регулировщик в синем дождевике. Я

   продолжил свой путь.

   

   Глава 7

   

    Вопреки рассказам Сидорова никакой очереди из желающих продать свои акции и получить пачку купюр из бездонных

   денежных запасов «Европы-Инвест» я не обнаружил. Должно быть, дождь отогнал не только потенциальных клиентов

   Макса, но и потенциальных посетителей инвестиционной конторы.

    На входе я долго и тщательно вытирал ноги. Я думал, что после этого в «Европе-Инвест» ко мне отнесутся более любезно,

   чем если бы я наследил по мраморному полу вестибюля. Не сбылось.

    - Что вы хотели? - строго спросил милиционер, приближаясь ко мне. Второй милиционер остался сидеть за конторкой. Их

   было двое - и это первое, в чем ты ошибся, Сидоров.

    - Я хотел посмотреть.

    - Что именно? - В милиционере было примерно метр восемьдесят. На поясе у него висела дубинка, наручники и кобура с

   пистолетом. Серьезный парень.

    - Почем покупают акции...

    - Какие именно вас интересуют? - это уже спрашивал молодой парень в идеально белой сорочке с короткими рукавами.

   Узкий черный галстук. Запечатанная в пластик визитка на нагрудном кармане.

    - Все, - сказал я, радостно улыбаясь. - Все акции...

    Клерк удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Я притворился, что у меня судороги, и задергал головой направо-

   налево, стараясь охватить взглядом вестибюль и часть начинавшихся отсюда коридоров. Каждый коридор отделялся от

   вестибюля стальной решетчатой дверью. Под потолком висели видеокамеры.

    - Держите, - услышал я.

    - Что? - Я еще раз дернул головой, вернув ее в первоначальное состояние и встретился глазами с клерком.

    - Вот, держите, - повторил он. - Это наш прайс-лист. Здесь указаны цены по всем видам акций, которые мы покупаем.

    - Отлично, - радостно воскликнул я и стал запихивать лист плотной глянцевой бумаги в карман. Клерк внимательно

   наблюдал за моими действиями. Когда прайс-лист наконец исчез, изрядно помятый и сложенный вчетверо, юноша в белой

   сорочке вежливо осведомился:

    - А сегодня у вас нет ничего на продажу?

    - Нет, я просто хотел узнать цены, - забубнил я, но милиционер уже шел в мою сторону, подчиняясь знаку клерка.

    - Проводите товарища к выходу, - попросил клерк.

    - И то верно, - пробормотал я. - Пойду, пожалуй...

    - Сюда, - жестко сказал милиционер и коснулся меня кончиками пальцев, направляя в нужную сторону. Я повиновался.

    - Когда решитесь что-то продавать, милости просим, - напутствовал меня клерк.

    - Хорошо! - на ходу я обернулся и замахал ему рукой как старому доброму знакомому. Клерк чуть улыбнулся уголками

   губ. - А когда у вас обеденный перерыв? - выкрикнул я от самых дверей, не замедляя при этом своего движения: охранник