Последняя обойма

Самолет приступил к развороту, и Андрей зажмурился от полоснувшего по глазам яркого солнечного света. Надвинув на иллюминатор шторку, он улыбнулся, представив скорую встречу с боевыми товарищами.

Когда он оставил Отдельный вертолетный полк и отбыл в академию, его должность занял друг и однокашник Лешка Максимов. С Лешкой они дружили давно и крепко – едва ли не с момента поступления в Сызранское авиационное училище. Так получилось, что и после его окончания друзья регулярно распределялись в одни и те же гарнизоны. Все совпадало, кроме одного: Воронов постоянно шел на шаг впереди Максимова. Первым пересел из операторского кресла в командирское, первым возглавил звено, затем эскадрилью и полк. Кстати, и семьей обзавелся тоже первым.

Лешка и поныне командовал Отдельным полком, летая на всех типах вертолетов, которые эксплуатировались в четырех боевых и транспортно-боевых эскадрильях. Но Воронов и тут сумел обойти своего друга, успев помимо «вертушек» освоить четыре типа самолетов.

– Скоро здесь начнется зима, – негромко проговорил Андрей, рассматривая глубокие складки местности к востоку от аэродрома Кабула.

* * *

К остановившемуся на бетонке самолету подъехал трап, а следом и несколько автомобилей: два «уазика», почтовая «буханка», автобус и пара грузовиков; от технических домиков потянулся инженерно-технический состав. А пассажиры самолета тем временем подхватывали вещички и неспешно продвигались к выходу.

Воронов не торопился, намереваясь покинуть салон одним из последних: с командой инспектирующих ему не по пути. Однако столпившихся в проходе между кресел военнослужащих внезапно растолкал плечистый нахальный командир экипажа.

– Товарищ генерал, РП просил передать, что за вами прибыла машина командующего ВВС, – доложил он.

– Понял. Спасибо, – поднялся Воронов.

Плотная стена из штабных офицеров дала трещину, позволив молодому генералу беспрепятственно пройти к открывшейся двери.

Глава вторая

ДРА; Кабул – Хост

Спустя тридцать минут «уазик» командующего лихо подкатил к штабу 40-й армии и тормознул точно напротив входа. Подхватив объемную сумку с личными вещами, Воронов вошел в прохладный полумрак. Оставив свой багаж у дежурного по штабу, постучал в дверь с табличкой «Командующий ВВС».

– Товарищ генерал-лейтенант, генерал-майор Воронов прибыл для дальнейшего прохождения службы, – переступив порог кабинета, ровным голосом доложил Андрей.

Кабинет был огромным, вероятно совмещал в себе рабочее помещение командующего, комнату отдыха, зал совещаний, лобное место и еще бог знает что. Параллельно ряду окон стоял длинный стол для подчиненных, одним торцом граничивший с полированным начальственным столом. Позади на стенке висел большой портрет генерального секретаря. Под ним сидел генерал-лейтенант авиации Филатов Леонид Егорович. Старый опытный вояка, послужным списком которого штабисты пугали молодых лейтенантов. Филатов был крепко сбит, высок и громогласен. Дипломатии чурался, рубил в глаза правду-матку, за провинности наказывал строго, но справедливо.

Выслушав доклад, он отложил авторучку, поднял голову и пристально поглядел на вошедшего офицера. Во взгляде читалась неприязнь.

«С чего бы? – подумал Андрей. – Накосячить еще не успел. Не выскочка, не из блатных, в родне – ни одного штабного. И раньше с Филатовым никогда не пересекались. Странно…»

– Присаживайтесь, – пробурчал генерал-лейтенант.

Новый заместитель устроился за длинным столом; рядом на стул поставил тонкий кожаный портфель, недавно подаренный супругой.

Командующий ВВС недовольно пожевал губами, снял очки в тонкой металлической оправе и сухо произнес:

– Я ознакомился с вашим личным делом. И, к сожалению, сделал выводы отнюдь не в вашу пользу.

– Могу узнать почему? – вскинул брови Андрей и невольно покосился на генсека. Тот тоже смотрел с портрета с подозрением и недовольством.

Воронов и впрямь был удивлен подобным заявлением, ибо с момента получения лейтенантских погон не имел ни одного взыскания. Все обстояло прекрасно и с боевой подготовкой, и с воинской дисциплиной, и даже с пресловутой морально-политической составляющей.

– Насколько я понял, вы совершенно не жалуете штабную работу, – пояснил причину новый шеф. – Вместо взаимодействия с разведкой и оперативным отделом вы предпочитаете прохлаждаться на аэродроме. Верно?

– Почему же прохлаждаться? – попробовал возразить Андрей. – Скорее, работать и готовить смену.

– Можно подумать, кроме вас, некому подготовить молодежь. К чему эти ваши регулярные полеты? До сих пор не налетались? Вот скажите, к примеру, зачем во время последней стажировки вам понадобилось осваивать штурмовик «Су-25»? Вы же вертолетчик!

– Товарищ генерал, я готовился командовать большим авиационным соединением, в котором помимо вертолетов будут и самолеты различного назначения. Чтобы грамотно командовать, нужно знать авиационную технику и желательно уметь на ней летать. Вы же сами прекрасно об этом знаете.

– Демагогия, Андрей Николаевич. Сущая демагогия.