Последняя охота

– Еще не нашлась, – вздохнула я, – поэтому мы сейчас отправляемся туда, где она находится.

У внезапно помрачневшего Вадима запиликал телефон. Однако не успел он достать трубку, как сигнал прекратился.

– Что за черт? Оборвался…

Он внимательно посмотрел на экранчик телефона.

– Номер странный, – наконец сказал он. – Незнакомый.

Я позвонила Родиону и попросила определить, откуда исходил сигнал. Мне казалось, что это важно.

Через некоторое время босс перезвонил и сообщил:

– Маша, ты где сейчас?

– Недалеко от Сколковского шоссе, – сказала я.

– Тогда ты рядом, – сказал Шульгин. – В двух шагах, можно сказать.

– А поточнее?

– А поточнее тебе только автор звонка скажет, – съязвил шеф. – Где-то в двух километрах от поселка, недалеко от Заречья.

– Спасибо, шеф. И вот еще…

– Что?

Я попросила его собрать мне всю информацию об общине, называемой Обителью Светлого Образа. Родион не удивился и пообещал перезвонить.

Я отключила связь и повернулась к Вадиму, настороженно слушавшему наш разговор.

– Звонок был из этой самой Обители, как я думаю. Едем туда.

Неожиданно совсем рядом прогремел гром. Я вздрогнула и посмотрела на потемневшее небо. Оно было сплошь затянуто буро-лиловыми облаками. Возникло ощущение, что сюда стянули все грозовые войска для спецоперации.

Мы едва успели сесть в машину, как разразился нешуточный ливень. Мощные потоки воды сразу отмыли шульгинский «Форд» до сверкающей чистоты. Однако разглядеть что-то сквозь стекло, по которому течет вода, не представлялось возможным – даже «дворники» спасовали перед напором ливня и не рискнули выглядывать из своего убежища.

– Ужас, – проговорил Вадим, глядя на буйство стихии.

Он включил радио, однако вместо обычного чистого сигнала из приемника посыпались помехи. Понажимав кнопку, Вадим все же поймал какую-то станцию, сообщившую нам, что, оказывается, возможен ураган. Особое предупреждение автомобилистам: есть вероятность попасть в аварию.

– Сейчас пройдет, – заметил Вадим, поглядывая на часы. – Такие грозы обычно долго не бывают.

Он покрутил радио, поймал относительно чистую, без скрипа, музыкальную волну и сложил руки на груди. В полном молчании мы прослушали два незамысловатых молодежных хита.

– Нет, точно, сейчас кончится! – пытался выдать желание за действительность Вадим. Дождь, однако, лил и, судя по звукам, доносящимся снаружи, не думал прекращаться.

Прошло пять минут. Мы выслушали рекламу, затем «Муси-Пуси», опять рекламу, новость, что президент Америки свалился с велосипеда, снова рекламу, и Вадим не выдержал.

– Как ты можешь просто так сидеть? – воскликнул он. – Нужно же что-то делать! Эта дрянь с неба никогда не перестанет идти! Так что ж нам тут, застрять на два часа?

– Что ты предлагаешь? – поинтересовалась я, удобно устроившись в кресле и откинув спинку. Хорошая машина «Форд». Комфортная.

– Пешком идти! – уверенно сказал Вадим. – Здесь же недалеко, ты сама сказала. Два километра…

– На часы посмотри.

– Около шести… И что? Рано же еще.

– Пока рано, – невозмутимо заметила я. – А ты прибавь часа два на блуждания по окрестностям, в плохую, между прочим, погоду, вымокнем до нитки. Эту Обитель мы найдем – если найдем – часам к девяти. И что мы в темноте будем там делать? Ты как хочешь, но я не вижу в этом никакого смысла!

– За Юлькой я и в снегопад пойду! – запальчиво воскликнул Вадим, после чего натянул на голову невесть откуда взявшуюся бейсболку и, тяжело вздохнув, вышел из машины, нырнув под холодный душ.

За что я люблю Родиона Потаповича! За то, что он на все руки мастер. Вот ведь додумался, молодец какой – каким-то неведомым мне образом вывел проводки от аккумулятора внутрь салона, подсоединил к ним миниатюрный электрочайник на один стакан воды, так что теперь я могла, как белый человек, перекусить. Я ведь сегодня даже не обедала.

Вода вскипела моментально. Я заварила пакетик чая, распаковала гамбургер и посмотрела на Вадима, который именно в момент укуса снова влез в машину.

Он угрюмо покосился на меня, но я промолчала. Не люблю, знаете ли, сыпать соль на раны.

– Кофе хочешь?

Вадим хотел. Я насыпала ему в стакан растворимого кофе. Съев два бутерброда с «собачьими» сосисками, он слегка повеселел и сказал:

– А выезжать нам отсюда все-таки надо. Мы в низине стоим. Смотри, еще немного, и мы будем сидеть в болоте.

Резон в его словах был, поэтому я на свой страх и риск вырулила в сторону, на всякий случай включив фары и громко сигналя. После этого вернулась к трапезе, мой чай даже не расплескался. Дождь и не думал прекращаться.

Пока Вадим высказывал погоде все, что он о ней думает, я стала анализировать произошедшее. Связаться с Родионом не получалось – отчего-то с наступлением грозы моя трубка упорно замолчала.

Значит, буду думать своей головой. Не мешало бы подвести некоторые итоги, хотя Родион всегда скептически относится к моим измышлениям, говоря, что мышцами я работаю гораздо продуктивнее. А я неизменно загораюсь желанием доказать ему, что, помимо превосходных физических данных, умом меня природа тоже не обидела.