Последняя охота

На самом деле это ему не грозило, но Анри решил на всякий случай сгустить краски.

– Мне очень жаль, дорогой, – ядовито ответил Коля. – Я буду скучать по тебе, непременно присылать апельсины, шариковые дезодоранты и одноразовые бритвенные станки.

– Фу! – скривился Анри. – Я не люблю шариковые! Я привык к твердым дезодорантам! И скоблить себя всякой дрянью я не…

– В тюрьме не выбирают, – резонно заметил Коля, наливая себе виски.

– Коля, я поражен твоим равнодушием! – заявил Анри, на всякий случай очаровательно складывая пухлые губки. Однако и этот обычно безотказно действующий прием не прошел. Коля не умилился. Напротив, посуровел.

– Хватит играть со мной, словно с недоумком! Сам вляпался, сам и решай свои проблемы. У меня и без тебя полно своих.

– А у тебя-то что? – поразился Анри. Сколько он знал Колю, тот всегда находился под прикрытием могущественного папочкиного имени. И слово «проблема» упоминалось только в привычном ответе Коли на любую просьбу – «ноу проблем!». А тут вдруг такая озабоченность…

Коля нервно опрокнул в себя виски, даже не поморщившись, затянулся и картинно взмахнул рукой.

– Ох! Даже не знаю… Все так ужасно! Да еще и эта проверка в «Прелести»… Там все не так! Все! С виду вроде бы приличное предприятие, а как копнешь глубже, так следы перечислений уходят куда-то в тридесятое царство, словно деньги появляются ниоткуда и уходят в никуда. Я запутался. И ведь не знаю толком, кто же там мухлюет! Лишь счета Аникеева в идеальном порядке. Зато финансовое положение хозяйки предприятия весьма туманно.

В кассе должно было быть восемьсот тысяч долларов. Наличку, разумеется, мы в расчет не брали. Я проверил – там всего пятьсот. Я к Беловицкой – где деньги? Она кудахчет: все на месте, все на месте! Я ей в нос сую распечатку файлов, где черным по белому стоит цифра в пятьсот тысяч долларов. Она опять кричит: это ошибка! Просит открыть файл – бац, а там уже все восемьсот, как и требовалось! Я в шоке! Кто-то мухлюет со счетами, причем внаглую, у меня на глазах, а я и за хвост поймать не могу. Что делать?

– Говоришь, со счетами мухлюет?

На губах Анри появилась странная улыбка.

– Да, – не замечая этого, продолжал Коля. – Кстати, мы довольно давно следим за этой компанией. Дело в том, что около полугода назад на счет клиники была перечислена довольно крупная сумма…

– Сколько? – сразу же перебил его Анри. Любое упоминание о больших деньгах неизменно вызывало его живейший интерес.

– Миллион евро. Грант европейской организации объединения пластических хирургов на развитие чего-то там медицинского в Центре Беловицкой. Какой-то она хитрый способ лечения кожной болячки изобрела, я уж не вдавался в подробности, какой именно болячки, это так мерзко!

– Да, Коля, – подхватил Анри. – Ты ведь такой чувствительный!

Коля мрачно посмотрел на подлизу, но продолжал:

– Деньги были перечислены, а отчет об их распределении поступил с опозданием. Кроме того, сам отчет оказался подозрительным, короче, тип из этой европейской организации попросил нас провести небольшое расследование, однако не вызывать большой шумихи. Дескать, он давно знает госпожу Беловицкую и даже в мыслях не может допустить, что она его обманула. Однако деньги счет любят! И ситуацию ему вынь да положь – проясни.

Коля закурил еще одну сигариллу и, окружив себя ароматным сизым дымком, изящно взмахнул рукой.

– Кто-то там нечист на руку, – подытожил он. – Но кто?..

* * *

Добрались домой мы почти под утро.

Наш двор почти не пострадал от урагана, наверное, потому что был окружен со всех четырех сторон домами.

Я припарковалась возле подъезда. Во всех окнах офиса горел свет. Интересно, Валентина тоже здесь или Родион в одиночестве работает?

Увидев в дверях своего кабинета бритоголового типа в насквозь промокшем комбинезоне безумного апельсинового цвета, двух молодых мужчин в классических строгих костюмах со связанными сзади руками и меня, замыкавшую это странное шествие, Родион ничуть не удивился. Сказал только:

– Та-ак! Ну что ж, милости прошу. Проходите. Маша, как твоя голова?

– Нормально. Пока цела.

– А «Форд»?

Черт! Про машину-то шульгинскую я и забыла! Оставила ее там, где она стоит, хорошо, хоть заперла и «дворники» убрала.

– Убью, – выразительно пообещал шеф и пододвинул телефон. – Звони в автосервис.

Я повиновалась. Несколько минут пришлось потратить на то, чтобы объяснить немного тугому на соображение автомеханику, где именно стоит многострадальный «Форд» и что с ним нужно сделать.

С облегчением повесив трубку, я вернулась к обществу.

Вадим тем временем уже устроился на подоконнике, потеснив белый керамический горшок со старомодной и ужасно пахнущей геранью, которую неизвестно за каким чертом держит Валентина. Два «пинкертона», неразлучные моими усилиями, переминались с ноги на ногу посреди кабинета босса, а сам босс изучающе глядел на меня, словно ожидая телепатических объяснений случившегося. Но их не последовало. Родион вздохнул.