Последняя охота Серой Рыси

Он знал, что бобры работают на поверхности воды обычно ночью, и не надеялся увидеть их при дневном свете. И все-таки он подходил к плотине с большой осторожностью. Долгая жизнь в лесу приучает к осторожности. Благодаря этой привычке он часто застигал обитателей лесов врасплох, тогда как для других, более шумных посетителей, леса были лишены всякой жизни. Наблюдая дикую природу, он пришел к тому заключению, что все ее дикие обитатели никогда не делают того, чего от них ждут, а, напротив, находят как бы удовольствие расстраивать все предположения натуралистов.

Он вышел на открытое место и взглянул за плотину. Но все было тихо и спокойно. Плотины и бобровые домики показались ему при свете солнца больше и внушительнее, чем ночью. Нигде кругом пруда незаметно было ни малейших признаков жизни. Только рыболов-орел парил над прудом с опущенной вниз головой и высматривал, не всплывет ли наверх какая-нибудь форель или бычок-голован.

Подражая диким зверям, Бой несколько минут стоял неподвижно в кустах, прежде чем решил выйти на открытое место. Но, ничего не дождавшись, он наконец вышел из кустов. Вдруг он услышал какое-то движение в реке и поспешно присел на корточки.

Бой сидел, не поворачивая даже головы. Спустя минуту мимо него скользнула бурая гибкая выдра. Она тихонько подкрадывалась к пруду.

Выдра пробиралась вперед с необыкновенной осторожностью, осматриваясь по сторонам и замечая, по-видимому, до мельчайших подробностей все, что ей попадалось на глаза. Возле плотины она остановилась и принялась осматривать ее с таким видом, как будто бы никогда еще не бывала здесь. Это сразу бросилось в глаза Бою, и он пришел к заключению, что она незнакома с этой местностью и перекочевала сюда из Оттанфуша, который находился на пятнадцать миль дальше к югу. Оттуда ее вытеснили, вероятно, дровосеки, устроившие там громадный лагерь. Бурая путешественница была здесь, очевидно, впервые. В ней незаметно было ни уверенности, ни деловитости, которые бывают у диких зверей, кочующих по хорошо известной местности.

Осторожно прокралась она вдоль всей плотины и, обнюхав каждый ручеек, текущий через нее, осталась, по-видимому, довольна тем, что плотина оказалась похожей на все бобровые плотины. Она вскарабкалась на нее и долго смотрела в воду. Не заметив ничего необычайного, она нырнула в том месте у плотины, где, по мнению Боя, была самая глубокая часть пруда. Выдра направилась прямо к проливу, от начала которого оставалось двадцать пять — тридцать сажен до главного строения бобров на островке. Не успела она скрыться под водой, как Бой поспешно взобрался на плотину и, прикрыв глаза ладонью, стал смотреть на воду. Ему хотелось видеть, как она плывет.

Минуты две, по крайней мере, не замечал он выдры. Наконец поверхность воды против главного строения бобров покрылась зыбью, разошлась кружками и заволновалась.

Вслед за этим показалась выдра, чем-то, по-видимому, взволнованная, и тотчас нырнула обратно в воду. Не успела она скрыться, как на поверхности пруда показалась голова большого бобра и жадно потянула воздух. В том месте, где ныряли бобр и выдра, вода волновалась так, как будто кипела. Бой пришел в неописуемое волнение, предчувствуя зрелище нового и невиданного им сражения, и едва не потерял равновесия, стоя на верхушке плотины. Прошло несколько минут, и противники снова показались на поверхности воды. Они бешено дрались, сцепившись друг с другом. Вслед за ними из воды вынырнул второй бобр, поменьше первого, и набросился на выдру. Ясно было, что нападающей стороной были бобры. Все симпатии Боя перешли на сторону выдры, которая безуспешно пыталась удрать с поля битвы. Была минута, когда Бой в пылу негодования собирался уже поднять ружье, чтобы убить меньшего бобра и тем уравновесить борьбу. Но тут он вспомнил, что принял бобров под свое покровительство, и нашел поэтому неудобным вступать в союз с их врагами. Выдра первая нарушила чужие права, и бобры имели полное основание отстаивать принадлежащий им пруд. Он вспомнил, как старый индеец рассказывал ему однажды, что между бобром и выдрой идет спокон веку кровная вражда. Мог ли он знать, каков будет исход борьбы? Он опустил ружье и продолжал смотреть, затаив дыхание. Скоро он увидел, что выдра сама могла позаботиться о себе. Она высунула наполовину из воды свое гибкое змееобразное тело и, набросившись на меньшего бобра, крепко схватила его зубами позади уха. Бобр употреблял неимоверные усилия, чтобы освободиться от этих крепких зубов, но выдра не выпускала своей жертвы и трясла ее, как собаки-крысоловки трясут крыс, не обращая никакого внимания на нападения другого бобра. Пруд пришел в такое волнение, что вода плескалась через край плотины, доходила до ног Боя, стоявшего на ее верхушке, и заливала золотисто-зеленую траву вокруг домика на острове. Нет сомнения, что все жители пруда следили за ходом битвы с таким же вниманием, как и Бой, который нигде не видел, однако, зрителей, державшихся, надо полагать, под прикрытием водяных осок и кувшинок.