Последняя Охотница на драконов

Волшебник Мубин и леди Моугон пристально уставились друг на дружку. Ни ей, ни ему не хотелось начинать двигаться первым… Поясню для тех, кто не в теме, – заклинания не совершаются одномоментно и требуют не только слов, но и некоторых пассов руками. Так вот, тот, кто первым пошевелился, в дальнейшем рассматривался как агрессор. Если ты двинулся первым и превратил оппонента в тритона, ты становился убийцей. Опоздал двинуться – и твои действия становятся самозащитой.

В комнате стояла мертвая тишина, а эти двое все смотрели и смотрели один другому в глаза, почти не отваживаясь даже моргать. Да, неделю назад слова Мубина впрямь были бы пустой угрозой. Но теперь, в условиях прилива магических энергий плюс раннее утро, когда «магический аккумулятор» Башен еще не растратил заряда, даже при том, что ни один из них никого не «отритонивал» уже несколько десятилетий – превращение выглядело ой-ой-ой каким возможным…

Разрядил противостояние Выдающийся Кевин Зипп.

– Никто тут, – сказал наш провидец, – никого в тритона не превратит.

И Моугониха, и Мубин испытали явное облегчение. Невзирая на разгоревшиеся страсти, делаться убийцей не хотелось ни ей, ни ему. Уж очень скверное наказание полагается за такие дела.

– Насколько сильным было видение? – спросила я Зиппа.

– Да не было у меня никакого видения, – сознался он с ухмылкой. – Я тут просто одним ухом слушал, как мастер Проунс разговаривает по телефону…

Все оглянулись на Тайгера, как раз опускавшего трубку на рычаги.

– Звонили из новостного отдела ВКНК, – пояснил он. – Я и сказал им день и час кончины дракона…

– Ты… что сделал?

Он повторил. И добавил для шокированных слушателей:

– Теперь эти сведения у средств массовой информации, так что никакого преимущества «Полезности» не получат. И никакой сделки не будет.

– Не следовало тебе так поступать, – заметил волшебник Мубин.

– А я поступил, – глубоко переведя дух, ответил Тайгер. – Можешь хоть в тритона меня превращать, но драконы – благородные существа, и лично моя совесть чиста!

– Ты у меня еще пожалеешь, что вообще на свет родился! – пронзительно завизжала Моугониха и наставила на паренька длинный костлявый палец.

Тайгер, оказавшись на прицеле, даже не моргнул.

– Я найденыш, – ответил он просто. – Я и так все время жалею, что на свете живу.

Леди Моугон опустила палец, развернулась и выплыла из комнаты, чтобы громко выкрикнуть уже в коридоре:

– Уж мне эти найденыши!..

Делить стало нечего, и колдуны мало-помалу разошлись. Почти каждый, покидая комнату, награждал Тайгера кинжальным смертоубийственным взглядом, но наконец мы с ним остались одни.

– Глупый поступок, – сказала я ему. – Глупый, но храбрый.

Тайгер не задержался с ответом:

– На себя посмотри, мисс Стрэндж. Ты же собиралась все к хренам бросить и в судомойки податься, ну а я не хотел этого допустить.

В его взгляде, помимо негодования, светилось четкое понимание, что хорошо, а что плохо. Я поняла, что Матушка Зенобия не ошиблась. Это был особенный мальчишка. Я решительно не могла на него сердиться, но и оставить без наказания не могла. Мало ли какую точку зрения я отстаивала, а вопрос должен был быть поставлен на голосование.

– Разберусь с тобой по возвращении, – сказала я, подхватывая ключи от машины и свистом подзывая Кваркозверя. – Следи пока за телефонами и держись подальше от леди Моугон.

– А ты куда?

– Хочу выяснить, с чем нам приходится иметь дело…

– Ты о «Полезностях»?

– Нет. Я о драконах.

Уильям из Анорака

Я направлялась в местную библиотеку, имея в виду отыскать некие сведения, которые позволили бы мне связать драконов и магию в каком-то подобии «Единой Теории Магического Поля». У меня было сильное предчувствие, что утрата одного компонента повлечет за собой утрату и второго, а посему я не собиралась просто сидеть в сторонке, предоставляя событиям развиваться спонтанно.

О драконах я и так уже успела прочесть все, что было написано, а написано про них было, кстати, очень немного. По сути, их никто всерьез и не изучал. Да что там, взять хотя бы внешний вид. Существовала лишь одна фотография дракона в полете, – довольно размытое изображение, датировавшееся 1922 годом, дававшее пищу для весьма широких разночтений.

Нынешние мои разыскания не много добавили к уже известному.

Пролистнув книгу по зоологии, я выяснила, что драконы не причислялись к редким и охраняемым видам. Более того, никто даже не потрудился их как следует классифицировать. По мнению натуралистов, драконы принадлежали к царству животных, почти наверняка к позвоночным, и предположительно являлись рептилиями. Вот и все, что было о них известно науке.

Вообще создавалось впечатление, что драконов на свете как бы и не существовало. О всяких там шридлу, бворках, базонджи и кваркозверях информации и то было побольше, причем только шридлу удостоились более-менее пристального внимания ученых.