Последняя осень. Буря (СИ)

Маша пригляделась к девушке, перебрав в памяти шокирующие минуты: «Она осматривала Волгина, приводила в сознание Настю, выглядела слишком спокойной, будто ожидала чего-то подобного. Вдруг она разозлилась и убила бывшего парня, а сейчас изображает грусть?»

— Эй, команда мечты, что нарыли? — слишком бодро спросил Игорь, чавкая.

— Нам нельзя разглашать, — заупрямилась Динара.

— Ну-ну, так и поверил. Признайте, что облажались.

— Там такое, — воскликнул Женя, взмахнув ладонью. — Тянет на приличный срок.

Ангелина восприняла его слова по-своему.

— Улики? Против кого? — ахнула она.

— Потом сообщим. Сперва удостоверимся, — оборвал Кирилл. — Могу лишь намекнуть, что мы раздобыли неопровержимые доказательства. Вы точно знаете это имя.

— О-он сейчас здесь? — пискнула Ангелина, сняв очки. — С нами?

— Или она, — поправила Динара. — У всех на виду.

Повисла тишина. Студенты озадаченно либо боязливо рассматривали тех, кто сидел рядом или напротив, по лицам с легкостью можно было понять, что они думали об одном: «Кто убийца?»

Вдалеке скрипнула дверь, с третьего этажа донеслись приглушенные звуки.

— Шаги, — пробормотала Ангелина, сжавшись. — Слышите, как бродят наверху?

— Призрак Юры сердится, — буркнул Игорь.

— Всего лишь сквозняки, — возразила Злата.

— Врешь. Тут привидение! — взвизгнула побелевшая Яна. — Видите?

Маша уставилась в указанном направлении. Тьма левого крыла зашевелилась, точно живая, поползла по стене, вмиг замерцала, сменилась мистическим свечением. Сияние становилось ярче, подступало к ребятам, словно стремилось захватить беззащитных жертв. Лампочка замигала. Ангелина истошно закричала, Яна перекрестилась, Настя спряталась под стол, Семен почесал бороду, Игорь лихорадочно забубнил, а Вика, Михаил и Женя обвинили в происходящем паленый спирт и белочку.

В мертвенно-бледном свете возникла фигура. Эмилия взвизгнула.

— Ужинаете? — спросил Марк, погасив фонарик на телефоне. Кто-то смачно ругнулся. — Вы чего? Испугались? Смешные. Дверь заперта, с нами ничего не случится.

Он занял свободное место, залил кипятком быстрорастворимую лапшу. Маша выдохнула, но по коже все равно маршировали мурашки.

— Глебушку это не спасло, — сказала Настя, высунувшись из укрытия.

— Еще по одной? — предложил Михаил. — Раз галюнов не было, водка нормальная.

Вика и Женя отказались.

— Городские, зря развели панику, — фыркнул Леонид. — Вы совсем зашуганные.

— Зато у нас нет диагн… — начал Кирилл, но замолчал, когда Маша притворно кашлянула и одарила его гневным взглядом. — У нас был нервный вторник.

— И у меня, — встрял Марк, намотав лапшу на вилку. — Пока красил, чуть не грохнулся со стремянки. Хорошо, что удержался. Там на полу всякий хлам, если бы я упал, точно разбил бы голову.

Машу будто ударили под дых. Перед взором возникли ужасные картины: неестественно белый Марк распластался по бетону, из затылка потекла кровь, тихие стоны о помощи стихли в гуле разговоров. «Мы бы никогда не помирились. Я не смогла бы поговорить, обняться, обсудить с ним новый альбом или шутки. Никогда», — бесконечно повторялось в мыслях. Легкие горели. С губ тихо сорвалось:

— Ты в порядке?

Бортников отмахнулся. Маша пристально посмотрела на него. Уставшее, но здоровое лицо, растрепанные волосы, перепачканные руки, тусклая улыбка убедили, что он цел и невредим. «Жив», — заключила она, поправила локоны, будто смахнула тревогу. Инцидент с ним, как и гибель Волгина, подтверждали, насколько хрупкой и быстротечной была человеческая жизнь. Хотелось думать, что старуха с косой забирала лишь стариков и неизлечимо больных, но отец не был пожилым, Артем тоже нарушал это правило. В лучшей реальности молодые умирали лишь в абсурдных задачах по уголовному праву, в судебной практике, чересчур сухой для восприятия, в шоу, спекулирующих скорбью, в обезличенной статистике. Так было проще не задумываться о неизбежном и строить долгоиграющие планы. Однако окружающая действительность демонстрировала иное. Смерть наведывалась ко всем без разбору.

«Мы должны поговорить, простить друг друга, — решила Маша. — Сегодня, когда все рушится, мне нужен Марк, который поддерживает, выручает, слушает пацанский рэп и рассуждает о музыке, странно шутит, влипает в неприятности, но бывает очень искренним. Неважно, будем ли мы друзьями или просто приятелями, лучше помириться, чем враждовать».

Пока она обдумывала, что скажет Бортникову, студенты волновались о безопасности.

— Не покидайте комнаты ночью, — сказала Вика. — Если приспичит, ходите по двойкам-тройкам. Здесь, особенно внизу, очень темно, обязательно берите с собой телефоны или фонарики.

Маша нахмурилась: «Зачем Волгин бродил в потемках? Любой, спускаясь с лестницы, светил бы себе под ноги. Если Глеб не лунатил и не брал в поездку фонарик, обязательно взял бы смартфон, а уже потом пошел по корпусу. Но тогда телефон лежал бы рядом с телом. Видимо, кто-то действительно унес, а потом подкинул зацепку. Зачем? Ничего непонятно».

Чтобы избежать ненужного внимания, она оставила соображения при себе.

— Ты еще не доела? — удивилась Динара, когда холл почти опустел.