Последняя осень. Буря (СИ)

Ребята приняли идею без воодушевления. Сфотографировав угрожающее послание на телефоны, чтобы не упустить детали, они перевоплотились в почерковедов. Маша внимательно изучила каждую букву. «Прекрати или пожалеешь» было выведено от руки. Первая линия и шляпка заглавной «П» напоминали «Я» или кривую девятку, верхняя левая часть у строчной «Т» обрывалась, поэтому ее легко можно было принять за «Г». Буква «И» обладала слишком крупными завитком и петелькой, из-за чего приобретала схожесть с двойкой. Текст «Я ознакомлен с правилами безопасности» содержал такие же особенности, следовательно, был выполнен человеком, написавшим угрозу.

Маша покосилась в графу «Фамилия, имя, отчество». Там значилось: «Гробарь Игорь Владимирович». Фразы, намеки, подозрения, будто мозаика, собрались воедино, образовав мерзкое панно из ненависти, притворства, лжи и презрения. Разгадка постоянно маячила на поверхности, но девушка упорно не замечала очевидного. Наконец, все прояснилось.

— Игорь убил Глеба, — сказала она.

В воздухе повисло напряженное молчание.

Глава 7. Призрачные ответы

На втором курсе Машу особенно удивляли лекции по криминалистическому исследованию письма. Захар Владимирович демонстрировал разные признаки почерка, вызывал студентов к доске и просил скопировать надпись, выполненную другими учениками. Ни у кого не вышло, и преподаватель объяснил, что для подражания потребовалась бы долгая практика, обширные теоретические знания и усердные тренировки. Рукописные линии на бумаге казались обезличенными, но в реальности по ним определяли пол, примерный возраст, физическое и психологическое состояние того, кто написал текст.

Маша не была экспертом, однако сейчас, глядя на записку, представляла Игоря в процессе создания угрозы. Неровный край бумаги, помарки, прыгающие буквы выдавали сильное волнение. Ажурные завитки не сочетались с отрывистыми штрихами, будто их писали разные люди. Парень тоже состоял из противоречий: занимал пост старосты и ненавидел свои обязанности, учился на юриста и часто молчал на семинарах, родился в обеспеченной семье, но ходил на пары в одной и той же одежде. На отвратительный шаг его, по мнению Маши, толкнули обострившийся конфликт с Глебом или мнимая безнаказанность.

— Почему ты обвиняешь Игоря? — осведомился Кирилл после короткого молчания.

Маша указала на особенности почерка.

— Вряд ли это он, — почесал нос Женя. — Когда я вернулся от Глебыча, Гробарь точно спал.

— Он притворился или заранее поставил будильник, — возразила Динара.

— Тогда бы кто-то из нас проснулся, — настаивал Женя. — Тем более на Игоря напали. Скорее всего, это был настоящий убийца. Вы же не верите в шизу про призрака?

Динара покачала головой, уверенно заявив:

— Наоборот, здесь водится мстительный дух.

— В истории с покушением много белых пятен, — спешно произнесла Маша, почувствовав, как жар заливает щеки. — К тому же у него и Волгина были натянутые отношения.

— Еще мягко сказано, — фыркнула Динара. — Странно, что не дошло до поножовщины.

— Согласен с Машей, — встрял Леонид. — Игорь мутный, не умеет прощать. В нашем селе жил мужик, с виду тихий, но с тяжелым взглядом. Он часто ругал детей, которые шумели рядом с его участком, а однажды на Новый год раздал конфеты, и ребята через пару дней отравились. Не смертельно, но неприятно. Его отмазал друг-участковый.

— Ужас, — нахмурилась Динара. — Отвратительно, когда преступникам все сходит с рук.

Маша, незаметно вытерев вспотевшие ладони, как и остальные, поддержала праведный гнев подруги.

— Игорь тоже легко отделается, — гневно выпалил Женя. — Его выручит папаша.

— Жаль, нет ответственности за моральные изъяны, — ядовито протянул Кирилл, словно смаковал злость бывшего друга.

— Нужно расспросить Гробаря, — отчеканила Маша, прервав начинающуюся перепалку.

— Если Вика хамила, то Игорь до победного будет бубнить, — предположил Леонид, одернув свитер. — У вас есть какая-то стратегия?

— Эффект неожиданности, — отозвался Кирилл. — Существует тактика допроса, но Гробарь в курсе, поэтому вряд ли расколется.

Маша пыталась размышлять о деле, но в мыслях бесконечно повторялись недавние минуты. Если бы она зажмурилась, то вновь ощутила бы прикосновения Марка. Она хотела навсегда стереть позорные мгновения, но в то же время тайно желала вернуться и продлить их. «Утешил, не оттолкнул», — думала она, чувствуя, как на губах расцветает предательская улыбка.

— Ты за или против? — разрушил идиллию Кирилл, обратившись к Маше.

Вздрогнув, она умоляюще воззрилась на Динару, намекнув о помощи. Подруга не обзавелась даром телепата, поэтому неверно истолковала прямой взгляд и, достав свой телефон, придирчиво осмотрела лицо, решив, что макияж размазался или грязь прилипла к щеке, затем убрала смартфон.

— Эм, спорно, — нерешительно произнесла Маша.

— Поддерживаю, — сказал Леонид. — Игорь совершеннолетний, не купится на очевидную ложь.

— Я слегка надавлю на него, — с улыбочкой, не предвещавшей ничего хорошего, произнесла Динара. — Если Маша подключится, будет идеально.

— Ты о чем? — растерялась та.