Читаем Последняя осень полностью

Последняя осень

Алексей Пехов , Василий Егорович Афонин , Иван Алексеевич Бунин , Ксения Яшнева , Николай Михайлович Рубцов

Гость молчит, и я — ни слова!Только руки говорят.По своим стаканам сноваРазливаем все подряд.Красным, белым и зеленымМы поддерживаем жизнь.Взгляд блуждает по иконам,Настроенье — хоть женись!Я молчу, я слышу пенье,И в прокуренной грудиСнова слышу я волненье:Что же, что же впереди?Как же так — скажи на милость! —В наши годы, милый гость,Все прошло и прокатилось,Пролетело, пронеслось?Красным, белым и зеленымНагоняем сладкий бред…Взгляд блуждает по иконам…Неужели Бога нет?

Расплата

Я забыл, что такое любовь,И под лунным над городом светомСтолько выпалил клятвенных слов,Что мрачнею, как вспомню об этом.И однажды, прижатый к стенеБезобразьем, идущим по следу,Одиноко я вскрикну во снеИ проснусь, и уйду, и уеду…Поздно ночью откроется дверь.Невеселая будет минута.У порога я встану, как зверь,Захотевший любви и уюта.Побледнеет и скажет: — Уйди!Наша дружба теперь позади!Ничего для тебя я не значу!Уходи! Не гляди, что я плачу!..И опять по дороге лесной,Там, где свадьбы, бывало, летели,Неприкаянный, мрачный, ночной,Я тревожно уйду по метели…

<1970>

* * *

«Я люблю судьбу свою…»

Я люблю судьбу свою,Я бегу от помрачений!Суну морду в полыньюИ напьюсь,Как зверь вечерний!Сколько было здесь чудес,На земле святой и древней,Помнит только темный лес!Он сегодня что-то дремлет.От заснеженного льдаЯ колени поднимаю,Вижу поле, провода,Все на свете понимаю!Вон Есенин — на ветру!Блок стоит чуть-чуть в тумане.Словно лишний на пируСкромно Хлебников шаманит.Неужели и они —Просто горестные тени?И не светят им огниНовых русских деревенек?Неужели в свой чередНадо мною смерть нависнет, —Голова, как спелый плод,Отлетит от веток жизни?Все умрем. Но есть резонВ том, что ты рожден поэтом,А другой — жнецом рожден…Все уйдет. Но суть не в этом…

<1970>

Что вспомню я?

Все движется к темному устью.Когда я очнусь на краю,Наверное, с резкою грустьюЯ родину вспомню свою.Что вспомню я? Черные баниПо склонам крутых берегов,Как пели обозные саниВ безмолвии лунных снегов.Как тихо суслоны пшеницыВ полях покидала заря,И грустные, грустные птицыКричали в конце сентября.И нехотя так на суслоныСадились, клевали зерно, —Что зерна? Усталым и сонным,Им было уже все равно.Я помню, как с дальнего моряМатроса примчал грузовик,Как в бане повесился с горяКакой-то пропащий мужик.Как звонко, терзая гармошку,Гуляли под топот и свист,Какую чудесную брошкуНа кепке носил гармонист…А сколько там было щемящихВсех радостей, болей, чудес,Лишь помнят зеленые чащиДа темный еловый лес!

<1970>