Последняя остановка (сборник)

Анна( Мауреру). Я так оденусь, чтобы не смущать вас, мимоза. ( Она идет к шкафу, вынимает вещи, вместе с ними – брюки Росса, прячет их под юбкой, заходит за открытую дверцу шкафа.) А вы пока обыщите что-нибудь еще!

Шмидт( заглядывает в ванную). Шкаф, постель…

Анна. Что?

Мак и Маурер простукивают стены, толкают шкаф, заглядывают под кушетку.

Анна. Оставьте мою постель в покое, под ней никого нет.

Маурер. В ней тоже никого?

Анна. Уж во всяком случае, вас, мимоза, там нет!

Росс. Успокойся, Анна! Господа выполняют свой долг. ( Берет бутылку и бокалы с пола, ставит их на стол.) Бутылку мы спасем. Иначе она тоже сбежит. ( Наливает себе бокал, садится на диван.)

Анна наполовину переоделась, показывается из-за дверцы шкафа, на ней элегантный костюм. Шмидт смотрит на нее. Она улыбается, делает ему знак – показывает на Росса, потом себе на голову, дает понять, что Росс пьян и к нему нельзя относиться всерьез, снова взглядывает на Шмидта, многозначительно улыбается. Шмидт удивленно глядит на нее.

Анна( Шмидту). Не хотите обыскать и шкаф, обершарфюрер?

Шмидт подходит к шкафу, встряхивает несколько вещей, отходит. Анна стоит вплотную к нему. Держит свернутый халат, в который спрятаны брюки Росса, под мышкой.

Шмидт( смотрит на нее). Все в порядке, куколка.

Анна( улыбается). Спасибо. ( Небрежно бросает халат в шкаф, достает оттуда туфли, закрывает дверцу, надевает чулки и туфли, высоко поднимая при этом юбку.)

Шмидт( наблюдает за ней). Есть другие выходы?

Анна( с соблазнительной улыбкой). Только дверь. ( Идет к зеркалу. Берет пудру.)

Мак. Немецкие женщины не красятся!

Анна( через плечо). Я наполовину итальянка.

Маурер. Не дерзите!

Анна. Осторожно, мимоза. У меня очень важные друзья. Надеюсь, у вас еще будет время с ними познакомиться. Если русские не придут раньше.

Мак( жестко). В каком смысле?

Анна. В том, как об этом сообщают по радио. Если вы ищете государственного преступника, малыш, вставать надо пораньше.

Шмидт( Россу). Ну, что насчет вас?

Росс( небрежно). Петер Фольмер, чин и часть вы видите сами. Лечусь в госпитале. Амбулаторно.

Шмидт. Документы!

Росс( ищет в карманах). Анна, где мой бумажник? Он же был здесь.

Анна( подходит). Что это значит?

Росс. То, что я сказал. Его нет в мундире.

Анна. Так, по-твоему, я его украла?

Росс. Нет, нет! Но где-то же он должен быть. Может, ты его спрятала?

Анна( неожиданно дает ему пощечину). Вот твой бумажник, пьяница! А теперь – вон отсюда! Немедленно вон! Значит, я спрятала твой бумажник? ( Шмидту.) Он, конечно, хочет сказать, что я украла! А что в нем было? Долговое обязательство? Больше-то наверняка ничего.

Росс. Аусвайс, документы, Анна, будь благоразумна!

Анна( закатывает ему еще одну пощечину). Вот тебе документы! ( Шмидту.) Приходит сюда, напивается, так что не может идти, а потом еще заявляет, что его обокрали! Вон из моей квартиры!

Шмидт. Стоять! Кто может входить и выходить, решаю я!

Мак( ухмыляется). И это наш вермахт! Вот как он выглядит!

Анна( Шмидту). Вышвырните его отсюда! Пусть поищет свой бумажник на улице. Он там, наверное, до сих пор лежит! Кому он нужен! Наверное, выпал, когда он выбросил мундир из окна.

Мак. Поди, был уже совсем пьяный, защитничек.

Росс. Это не из-за коньяка, Анна. Это из-за спирта в госпитале.

Шмидт. Какой госпиталь?

Росс. Больница Святой Ядвиги. Мне там сделали рентген и перевязку. Врач дал мне бутылку. Самогона. ( Смеется.) За русскую икону. Одну из этих серебряных штучек.

Шмидт. Когда вы были в госпитале?

Росс. Вчера вечером. Сегодня должен опять зайти. Не заявляйте на беднягу доктора, обершарфюрер, из-за этой капельки спирта. Ведь все равно, кому он достанется – русским или нам. Может, они уже захватили госпиталь? Вы что-нибудь об этом знаете?

Одиннадцатая сцена

Те жеи Грета.

Грета( открывает дверь, заглядывает в комнату). О, простите…

Маурер грубо затаскивает ее в комнату.

Анна( быстро). Что, русские уже тут?

Мак( бежит к окну). Что?

Шмидт. Русские? Чушь! Они еще не могли продвинуться так далеко…

Анна. Они в двух километрах отсюда! Были час назад ( Маку, с иронией.) Это – последнее радиосообщение, официальное – не государственная измена! Два километра за час может пройти даже очень медленный танк…

Шмидт. Чушь! ( Маку.) Что там?