Последняя песнь Акелы-3

— И кто мне это говорит?! — гневно раздул ноздри Де Ветт, вновь привставая с кресла. — Тридцатипятилетний мальчишка с раздутым самомнением?

— Это говорит человек умеющий словом и делом постоять за себя и свои свершения! — чуть наклонившись вперед, словно готовясь к броску, не менее грозно рявкнул Бота и упер кулаки в бока.

— Вот мы сейчас… — набычился Де Ветт и решительно шагнул вперед, — и посмотрим…

И замер на месте, остановленный внезапным громким воплем фон Стока:

— А-а-атставить! — разбрызгивая слюну, заорал немец и со всей силы долбанул кулаком о столешницу. — Господин президент! Господин генерал! А-а-атставить!!!

Рёв командного голоса и грохот подпрыгнувшего от удара стола возымел действие, и оба, распаленных взаимной неприязнью мужчины, застыли на месте, переводя растерянно-пристыженные взгляды друг на друга, на немца и обратно.

— Господа! — укоризненно, словно учитель, выговаривающий двум расшалившимся школьникам, улыбнулся фон Сток. — Напоминаю: мы собрались, чтобы обсудить стратегию на ближайшее время, а не выяснять отношения и спорить о судьбе какого-то поэтишки…

Едва прозвучали слова «какого-то поэтишки», все без исключения буры скрестили на немце недоуменные взгляды и после короткой паузы разом загомонили, силясь объяснить, кто же такой «херре Троцкий» и что он значит для каждого свободного бюргера.

— Может быть, это несколько не своевременно, — чуть насмешливо бросил Кочетков, решительно вклиниваясь в генеральскую многоголосицу. Отвесив пару язвительных замечаний, он заставил крикунов прислушаться к его негромкому голосу и замолчать. — Я хотел бы напомнить, что уважаемый всеми нами херре Троцкий исчез из госпиталя не просто так, а отправился на рыбалку…

— Час от часу не легче! — раздосадовано всплеснул руками Бота. — Вот сейчас самое время для рыбалки! Не вы ли, господин… картограф, с достойным похвалы постоянством твердили мне, что большая часть проблем нашей армии решается внедрением дисциплины?! Я, следуя вашим советам, не чураюсь самых жестких мер, чтобы войска обрели нужный вид и форму, а в это время ваш…соотечественник, покидает место службы ради рыбалки!

Президент резко повернулся к Де Ветту и бросил, звенящим от злости голосом:

— Как только этот… рыболов вновь соблаговолит посетить расположение вашего коммандо, генерал, потрудитесь проследить, что бы он понес заслуженное наказание!

— Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего; потому что кротость покрывает и большие проступки, — Кристиан отвесил короткий поклон и отвернулся, пряча довольную улыбку. — Всенепременнейше, господин президент! Всенепременнейше!

Остальным же, при виде стайки озорных чертят, резво скачущих в глазах генерала, моментально стало понятно, что наказание, придуманное Де Веттом для «опального» поэта, вряд ли будет тяжелее, чем епитимья, наложенная на праведника. Максимум — отдельная койка в отдельной палатке, возведенной в ранг гауптвахты, чтобы наказанный мог спокойно выспаться по возвращении.

— Прошу прощения, господин президент, — вежливо склонил голову подполковник, — но осмелюсь напомнить, что убыл он не на простую, а на МОРСКУЮ рыбалку… Ту самую, о которой я имел честь беседовать с вами после взятия Мафекинга…

— А-а-а! — Бота легонько хлопнул себя ладонью по лбу. — Это в корне меняет дело. Прошу прощения за необоснованные претензии. — И, меняя тему разговора, шагнул к столу.

— Господа! Прошу внимания, господа! За беседами о высоком искусстве мы несколько отвлеклись от основной темы нашей встречи. Господин фон Сток, любезно проанализировав имеющиеся данные о силах противника на настоящий момент, сделал некоторые выводы, о которых сейчас нам и поведает. Прошу вас!

Бота приветливо махнул немцу и чуть отступил в сторону, освобождая место сбоку от карты.

— Итак, господа! — откашлялся фон Сток, ткнув стеком в обширное, расцвеченной символами тактической обстановки, полотно карты-трехверстки. — По данным на вчерашний день, ударные отряды англичан находятся здесь, здесь и здесь. Вооруженные силы обеих республик, раскиданные по всем фронтам, с учётом иностранных волонтеров не превышают пятидесяти семи тысяч человек при шестидесяти трех орудиях, из которых не менее двадцати — трофейные. Тогда как британский военный контингент насчитывает не менее ста пятидесяти тысяч активных штыков и сабель, при поддержке семидесяти орудийных стволов разных калибров и семи бронепоездов. Англичане не сидят сложа руки, и по сведениям, полученным от наших… — немец кинул выразительный взгляд на Кочеткова и вновь повернулся лицом к генералам, — друзей, сэр Робертс создал тридцатипятитысячную армию и вновь собирается нанести удар по Блумфонтейну…

— Что и говорить — силы великие, — невозмутимо буркнул Де Ла Рей, опираясь на подоконник. — Но все же не след забывать святые слова: Господь — свет мой и спасение моё: кого мне бояться? Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться.