Последняя песнь трубадура

Алиса вынула заколку из густых рыжих волос, они рассыпались по спине. Но что это с ней? Черт, они ее споили! Такого не было никогда. Он решительно подошел, оттеснил сопливых ухажеров, взял Алису под руку и вывел из зала.

– Ну что ты, – мягко сказал он ей на улице. – Раньше ты так не напивалась.

– Раньше, – бесшабашно ответила она, – у меня не находили рака.

* * *

Сергей положил перед Валентиной Петровной папку с документами.

– Мы готовы к суду. Как я понимаю, слушаться это должно в два этапа. Сначала признаем незаконным помещение Тамары в психиатрическую лечебницу, лишение ее регистрации и права собственности, по решению суда восстанавливаем в правах. А затем – привлекаем к ответственности виновных. Придется, правда, выбирать. Столько народу радостно поучаствовали: управа, префектура, ОВД, главврач больницы, врачи и, конечно, легендарный частный психотерапевт – Аркадий Орлов. Если сложить все их гонорары – разовые и поддерживающие – на протяжении четырех лет, получится интересная картина. Родственники Тамары за ее квартиру получили бы ненамного больше.

– Сережа, скажите, вы бы не хотели работать у нас в Комиссии штатным юристом. У вас такой хороший ум и социальное чутье.

– А почему бы нам не подумать о большем? О сильном Центре по защите гражданских прав. Со своими экспертами, следователями, адвокатами. С транспортом и профессиональной охраной. Дело в том, что есть финансист, готовый поддержать правозащитную программу.

– Да они есть давно и везде. Дело лишь в том, что эти их правозащитные дела – для отвода глаз…

– Вы хотите оказать – для отмывания денег. Нет, это не тот случай. Я как-нибудь расскажу подробней, но поддержать хотят конкретное дело конкретных людей. Никакой политики. Просто есть у нас золотая рыбка.

* * *

Андрей Владимирович провел обход, сообщил Тамаре, что операцией доволен. Дина задержала его в холле.

– Андрей Владимирович, я хотела бы уточнить. Что мне можно делать, чего нельзя. Я могу ночевать в палате, приезжать в любое время, что-то делать на кухне или я здесь на правах родственницы?

– Нет. Вы на правах персональной сиделки и можете делать все, что считаете полезным для больной. А ей что, не нравится наша кухня?

– Ей очень нравится, но просто иногда хочется поесть не по графику. Чего-то вкусного, очень домашнего. Честно говоря, это мне хочется разрушить ее психологическую зависимость от режима, дисциплины. Тамаре нужно справляться со своим прошлым

– Вы медик по образованию?

– Нет. Гуманитарий. Просто я так подрабатываю.

– Очень интересный способ. Ну что ж. Вам сегодня поставят кровать в комнату Синельниковой. Говорят, вы две ночи спали на каталке. Кухней пользуйтесь. Я скажу. Но желательно посоветоваться с диетологом.

* * *

– Здравствуйте, девушки! – сказал Сергей, входя в палату. – У меня предложение. Давайте преодолевать препятствия дружно и по плану. Вы учитесь ходить, сидеть и повышать голос, а я беру за горло наших гадов. Тамарочка, завтра приведу нотариуса, оформим доверенность и я отправлюсь за паспортом в любимый народом дурдом, которому предстоит стать еще более знаменитым.

– Ох, – слабо вздохнула Тамара. – Суд принял заявление?

– Мы не настолько наивны, чтобы носить в суд заявление. Завтра подготовленный судья примет из рук Валентины Петровны готовое дело, с завершенным расследованием, доказательствами и подготовленными свидетелями.

– Ребята, – сказала Тамара. – Я хочу ее увидеть до суда.

– Кого? – не понял Сергей.

– Дочку. Вику.

ГЛАВА 9