Последняя принцесса Нуменора

— Это в Средиземье. Попав туда, люди забывают о своем прошлом. Они бродят по неправдоподобно красивым местам, но, увы, не принадлежат себе, не узнают друг друга. Горудун избавил их от всех тягот жизни, оставив одну заботу — созерцать чудеса, которые он там сотворил.

— Он был добрее тогда, — откликнулся рыбак, — а здесь мы знаем, что прикованы к своей клетке и подвластны ему. Мы бессильны.

— Давай рискнем! Вот увидишь, я помогу тебе прорваться через эту таинственную границу, — горячо убеждала его Мириэль.

Но он снова посмотрел на нее сурово и с досадой.

— Девушка! Разве ты хочешь, чтобы твой мозг лопнул от дикой боли? Придется смириться с тем, что Тол-Фалас отныне твой дом. Смириться, как и все остальные.

— Долго мы сегодня провозились с работой, — проворчал рыбак, глядя на застывшую в раздумьях Мириэль. — Не печалься. Если хочешь развеяться от грустных мыслей, присоединяйся к нам. Родриг выдает дочь замуж, это недалеко, лишь в миле отсюда. Мы нагрянем в самый разгар торжества. Хотя принцессе было не до веселья, она согласилась. Перспектива в одиночку толкать тяжелую лодку и потом грести навстречу неведомому ее не прельщала. А она-то наивно полагала, что Горудун лишился волшебной силы. Утратил после создания Зачарованного леса, как говорилось в легенде. Думала, что лишь Ярона надо остерегаться. Оказалось, что и хозяин острова не так прост, как ей показалось.

Семейство принарядилось, и все отправились в гости. Они шли по берегу, у самой кромки воды. Крохотные, прозрачные крабики шарахались в стороны от них. Дети то и дело убегали вперед, а потом поджидали взрослых. Наблюдая за ними, принцесса все больше убеждалась в том, что они принадлежат к нуменорской расе. Рыбака звали Альбер, два года тому назад его старший брат утонул, и с тех пор он взял под свое покровительство его жену и детей. Они родились на острове Тол-Фалас и жили безбедно, но что-то неладное творилось в замке Горудуна: эти люди почему-то ненавидели его и боялись.

— Когда рождается ребенок, — рассказывала рыбачка, его сразу же забирают в замок и только через две-три недели отправляют домой. Нам объясняют, что детей там заговаривают от всех болезней, но никто не верит.

— А вы замечали что-нибудь особенное у детей после того, как их возвращали родителям? — спросила пораженная Мириэль. Рыбачка лишь покачала головой. Альбер вдруг остановился, вглядываясь в небо.

— Лютый Бес рассекает облака на своем драконе, — сказал рыбак. — В недоброе время затеял свадьбу Родриг. Надо было дождаться, пока Неприкаянный покинет остров надолго.

— Не говори так, Альбер, накличешь беду! — воскликнула рыбачка.

— Этот… Неприкаянный давно живет на острове? — спросила Мириэль.

— Всегда, сколько я себя помню, — ответил Альбер, — но бывает, что он пропадает на некоторое время, наверное, бесчинствует в других местах. Я помню счастливые дни, когда он не появлялся здесь целых два года.

— Сколько тебе лет, Альбер? — Мириэль старалась говорить ровным тоном, но сердце заныло. Может быть, сейчас она разгадает загадку, ответ на которую был так важен для нее.

— Двадцать пять, — ответил рыбак.

— А тебе? — Мириэль обратилась к рыбачке.

— Перевалило за шестьдесят, — устало ответила та.

— И все эти годы Ярон жил на острове?

— Что значат наши земные лета для него? Ничего ему не делается, и старость не берет. Лет сорок он здесь, девушка.

Мириэль глубоко вздохнула. Ярон не мог быть Юниэром, не мог находиться одновременно в разных местах, быть благородным воином и любимым мужем в Нуменоре и проклятьем острова Тол-Фалас. Она ошиблась и была несказанно рада этому. Чем объяснить их разительное сходство, оставалось пока загадкой. Может быть Ярон — это не Богом созданное существо, которое меняет обличье, а своего собственного не имеет? Или имеет, но такое, что повергло бы в панику всех обитателей Арды?

— Преграда не действует на него? — спросила принцесса.

— Нет, он как будто создан из другого материала, чем все люди. Он неуязвим, и нет на него управы. У нас говорят, что Ярон пришел в этот мир, чтобы наказать людей за их грехи.

— Боги превыше мести, — не согласилась Мириэль, — они не станут наказывать людей. А Ярона кто-то должен остановить. Может, мы сами справимся, надо только поверить, что это возможно, и страх уйдет.

— То, что мы не в силах сделать, получится у Избавителя, — вдруг заговорила рыбачка, — он уничтожит Ярона.

Мириэль нахмурилась. Здесь тоже верили и ждали кого-то могущественного. Как жаль, что у нее не было возможности забрать книги. С их помощью она бы избавила всех от ненавистного Ярона.

Бируз превзошел самого себя в стремительных прыжках и мертвых петлях; невозможно было уследить за траекторией его полета. Лидии было страшно, но в то же время она испытывала торжество и восторг. Сердце бешено колотилось. Ярона полет возбуждал, сладострастно сжимал он тело подруги, наслаждаясь ужасом и восхищением в ее глазах. Когда новизна ощущений притупилась, он посмотрел вниз, на землю.

— Бируз, — что это за сборище там внизу? Разве сегодня праздник у рыбаков?