Последняя принцесса Нуменора

Арфест медлил поднять свой меч, но незнакомец не шутил, и холёному вельможе пришлось принять вызов. Он мог бы уступить и без боя, так как меч тут же вылетел у него из рук. Рыцарь не убил его, но и не пощадил, он полоснул клинком по лицу Арфеста, лицу, которое так лелеял его обладатель. От мысли, что он теперь изуродован навеки, Арфест упал в обморок. Друзья и телохранители запоздало ринулись ему на помощь, но суровый рыцарь отразил и их натиск. Толпа охала и причитала, события развивались самым неожиданным образом. Рыцарь обрубил верёвки, связывающие Лиэль, вскочил на коня и перекинул её через седло. Белый волк подошёл к Исилдуру и, слегка лязгнув зубами, перекусил толстую цепь. Его касание привело в чувство Исилдура, и он заглянул в глаза удивительного зверя, читая в его взгляде несокрушимую силу.

— Влезай на волка, Исилдур, да держись крепче, — прохрипел их мрачный избавитель, и Исилдур почувствовал, как волк обдает его своим горячим дыханием, с которым к нему возвращаются и ясность сознания, и сила. Он вцепился в шерсть зверя и взобрался ему на спину, белая шкура волка тотчас окрасилась кровью. Мгновение — и все четверо помчались прочь. Толпа перед ними бросилась врассыпную.

Поскольку считалось, что преступники пойманы, многие охранные посты были сняты, а те, что оставались, были не очень-то бдительны. Все, кто пытался как-то помешать им, были разбиты рыцарем на лету, и скоро Арменелос остался позади.

Но переполох, вызванный ими в городе, продолжался: внезапное появление иноземного рыцаря с невиданным зверем вселило страх в сердца нуменорцев. Некоторые утверждали, что тут не обошлось без колдовства, уж больно лихо разделался рыцарь с добрым десятком воинов, напавших на него одновременно, да и зверь его внушал людям почтение и ужас. Любители преувеличивать клялись, что слышали, как волк разговаривал с Исилдуром.

Арфеста привели в чувство и отправили во дворец.

Ни король, ни Саурон не присутствовали на площади, так как незадолго до этого в город прибыл Амандил, и король принимал его у себя. Амалдил узнал, что его внук и Лиэль попали в плен, а также о том, что перед этим натворил Исилдур. Он просил Фаразона простить и отпустить их обоих, принимая во внимание то, что они так юны, так неопытны и уже достаточно наказаны за собственную глупость. Амандилу и в голову не могло прийти, что Исилдура собираются принести в жертву на алтаре «оскверненного храма». Даже Фаразону это действо, наконец, стало казаться противоестественным, и он, оставив Амандила, направился к Саурону.

— Знаешь ли, я не согласен на человеческое жертвоприношение, — сказал он ему. — Я никогда не слышал о таком в Нуменоре, разве что в рассказах о полудиких варварских племенах.

— Если люди нарушают волю Бога, Бог призывает их на суд, — упрямо возразил Саурон.

— Да, но причём тут я? Если Бог недоволен им, почему он сам его не покарает? Без посредников.

— Бог отличает людей верных ему по их заслугам, по тому, насколько они готовы выполнить его волю. Ты великий король, что тебе стоит отнять жизнь преступника, осквернителя, поднявшего руку на святое святых? Разве ты не чувствуешь себя вправе распоряжаться чужой жизнью? Кто запрещает тебе? Разве ты можешь ощущать себя по- настоящему свободным, если существует что-то, чего ты боишься сделать? Тебе нужно преодолеть сомнения, ничто не должно ограничивать твои действия.

— Он человек, — настаивал Фаразон, — более того, в его жилах течет та же царственная кровь, что и у меня. А если он начудил в нашем храме, то это по юношеской сумасбродности. Жестоко карать за это смертью.

— Быть отданным в жертву Мелкору не кара, а благо.

— Тогда, почему бы тебе самому не отправиться на алтарь? — раздраженно предложил Фаразон. — Будь это эльф, я бы и думать не стал, и не препирался бы тут с тобой. Пусть хоть пачками отправляются на тот свет. Мы можем принести в жертву эту эльфийку. Так и Исилдур будет наказан.

— Вряд ли он будет тебе благодарен. Ты наживешь врага, вовсе не безопасного, сумасбродного и отчаянного.

— Он и сейчас не в списке моих друзей. Я отдам его Амандилу, и пусть тот следит за тем, чтобы он не попался ещё раз.

Саурон затаил обиду, но не стал перечить королю, придёт время, и он доберётся до Исилдура. А пока довольно и того, что отныне разрешено сжигать ненавистных эльфов на алтаре его Властелина, это уже большое достижение.

К Амандилу Фаразон вышел с готовым решением. Он пощадит Исилдура, но эльфийка будет казнена. Эльфам прекрасно известно отношение нуменорцев к ним, и самые благоразумные из их племени давно покинули пределы Эленны. Тех же, кто задержался здесь, следует проучить, чтобы не повадно было шпионить среди людей и выуживать их секреты.

Это решение было неприемлемым для Амандила, но король ничего больше не хотел слушать. Напрасно Амандил пытался доказать, что Лиэль не имеет никакого отношения к эльфам.

В этот момент королю донесли, что преступники были освобождены на площади неким чужеземным рыцарем и белым волком.