Последняя принцесса Нуменора

«Ещё сюрприз», — подумала Мириэль с досадой, узнав в эльфе вчерашнего незнакомца. Сейчас он скажет: «О! Я хотел спросить, почему вы лезли вчера по лестнице, ведь есть и парадный вход»? И я отвечу: «Этого не может быть, впрочем, чего не сделаешь в бреду. «Эльф улыбнулся, может, он прочитал её мысли. И она улыбнулась в ответ.

— Позвольте представить вам Дориана Скользящего, — обратился к собравшимся Тар-Палантир. — Я ожидал его завтра, но Дориан скор. Радостной неожиданностью для меня был его утренний приход. — Вот уже несколько поколений язык эльфов был запрещен на острове, но Тар-Палантир вновь ввел его в употребление, и звуки эльфийской речи зазвучали музыкой во дворце.

— А что корабли из Валинора всё еще заходят в ваши гавани? — сухо спросил эльфа Фаразон на нуменорском наречии.

— Нет, — покачал головой Дориан, — давно не заходят. — Но я много лет дружу с Верными, а эта земля мной любима, поэтому я не хочу покидать Эленну.

— Ваше время прошло, скоро все вы спасетесь бегством в свой заповедник. Эленна и Средиземье принадлежат людям по праву.

— По какому праву, Фаразон? — нахмурился король. — Раньше наших — возникли в Средиземье великие эльфийские государства.

— А кому была в этом польза? Саурон там сильнее всех и сосет последние соки из тощей земли, и натравливает орков на наших собратьев. Если уж эльфы так благородны и искусны в знаниях, пусть придумали бы, как свергнуть темного царька. Но они трусливо держатся в стороне, дрожа за свои вечные жизни, только мои ребята подставляют грудь стрелам врага, защищая несчастный народ Средиземья…

— Облагая его при этом немалой данью, — заметил Дориан, — люди лишь выбирают из двух зол меньшее.

— Ах, так? Отчего же эльфы не сражаются с Большим Злом так, как считают нужным?

— Великий враг Моргот был свергнут.

— Если б не Эарендил, сын Туора, призвавший на помощь Валаров, черный Моргот уже правил бы нашим миром!

— Но Эарендил был сыном Идрил, эльфийки, — возразил Дориан.

— Довольно! — властно остановил их Тар-Палантир. — Не надо перечислять достоинства наших предков. История гордится ими, но будет ли повод у потомков вспомнить нас? Неужели не замечаете вы, что живете в век алчности, зависти, ненависти? И для меня не секрет, Фаразон, что нуменорцев в Средиземье боятся так же, как уродливых прислужников Саурона. И твоя популярность куплена награбленным золотом, да еще обещаниями обессмертить людей. Валары давно отвернулись от нас, наш век сократился вдвое. То, чего Илуватар не дал нам добровольно, силой не вырвать! Мы с ума сошли от гордыни. Запомни, как только наши бесчинства переполнят чашу терпения Валаров, Нуменор погибнет. Пока не поздно, мы должны образумиться, великим делом загладить ошибки. Объединившись с эльфами, мы объявим войну Саурону и уничтожим его.

— Нет, — ответил Фаразон.

— Отчего же, — удивился Тар-Палантир, — ты не хочешь падения Саурона?

— Мы справимся с этим без эльфов!

— Но вы не делаете этого, Фаразон, — покачал головой Тар-Палантир, — много лет армия воюет с последствиями и не трогает причину. Вы ждете прямого королевского указа? Не думаю, мне кажется, вам выгодно не трогать такого врага как Саурон, ведь исчезни он, под каким благовидным предлогом вы будете собирать дань с народов Средиземья?

Фаразон вскочил:

— Вы хотите ссоры, дядя? Зачем наговариваете на меня и делаете сообщником нашего злейшего врага!?

— Я не хочу ссоры, Фаразон, — устало вздохнул Тар-Палантир, — я просто говорю своё мнение, я хочу, чтобы всё было открыто и ясно, а не исподтишка.

— Так критикуйте меня сколько угодно, когда мы одни, но здесь Мириэль, ваша дочь, здесь мои воины! Зачем вы выставляете меня в невыгодном свете перед ними?

— Слаб тот, кто боится правды, — твердо возразил Тар-Палантир.

— Ну, хорошо же, дядя, — процедил сквозь зубы Фаразон и сел на место, затаив обиду.

Грустно было королю. Все его благие намерения наталкивались на глухую стену непонимания. Видно, пропасть меж людьми и эльфами слишком велика, ему не быть спасителем мира.

— Я, — раздался вдруг голос Юниэра, — ничего против эльфов не имею. В Средиземье мы с ними дружим и помогаем друг другу. Они так много знают и всегда помогают нам.

— Если бы ты жил вечно, — тонко усмехнулся Арфест, — то и знал бы куда больше.

— От вечной жизни можно устать, — возразил Юниэр, — мне по нраву та, что у меня есть.

— Да, — вздохнул король, — уж лучше умереть, чем век за веком наблюдать кровавые распри и то, как всё, что с любовью создавалось в течение долгих лет, рушится за несколько дней. Но не будем падать духом, может быть, нам еще удастся договориться. Завтра я обнародую свои планы, и если люди не потеряли разум, то внемлют призыву. Тебя, Фаразон, я вижу, не убедил? — обратился король к насупившемуся племяннику.

— Нет, отчего же, — возразил Фаразон, — разумом, не сердцем, я вас понимаю, но хотелось бы знать подробнее ваши планы.

— Охотно поделюсь, — согласился Тар-Палантир, — давайте перейдём в мой кабинет, здесь становится слишком жарко, а туда не проникает зной. Там и обсудим все подробно.