Последняя республика-2(Главы 27,28)

У Сталина пять маршалов. Но на трибуну поднимается только тот, кто в данный момент принимал военный парад. О генералах и адмиралах речь не идет. Им там и подавно делать нечего.

У Сталина – целая ватага народных комиссаров, министров – в переводе на нормальный человеческий язык. Но вход на трибуну только тем наркомам, кто имеет партийный ранг члена Политбюро. А это два-три человека в лучшем случае.

У Сталина – официальные представители в Вашингтоне, Лондоне, Стокгольме, Токио, Риме и во всех остальных столицах мира. Но все они при всем их величии даже отдаленно не дотягивают до тех высот, которые позволили бы хотя бы приблизиться к трибуне, на которой сиял Гений Человечества и Лучший Друг Польского народа (как изволил выразиться товарищ Жуков 20 июля 1951 года).

И вот только однажды, 1 мая 1941 года, Сталин вдруг пригласил советского официального представителя в Берлине Деканозова Владимира Георгиевича на трибуну мавзолея и поставил рядом с собой, оттеснив своих самых ближайших соратников.

Почему это было сделано, я не знаю. У меня нет даже предположений. Загадка истории. Ясно, что Деканозов совершил нечто совершенно неописуемое и выдающееся, и Сталин по какой-то причине решил выразить свою царственную милость не тайно, но публично так, чтобы видел весь мир.

Самый главный сталинский рычаг управления – кадровый. Кадры решают все. Уж Сталин-то знал, кого и на какой пост поставить. А еще лучше он знал, кто из каких кланов происходит. И Сталин тасовал колоды. Тасовал с понятием. То, что Деканозов – вернейший бериевиц, знали все. А Сталин – лучше всех. Потому сталинская милость не могла не коснуться и Берии: какого прекрасного большевика ты, Лаврентий, воспитал и вырастил!

Неужели Лаврентий Берия был так глуп, чтобы на следующий месяц от собственной славы отбиваться и отбрыкиваться: товарищ Сталин, да этот Деканозов дезинформатор! Гнать его! Метлой поганой!

Если бы Берия так себя вел, то это был бы удар и по Сталину: вот, товарищ Сталин, ты величайшую честь Деканозову оказываешь, а он заслуживает как раз обратного. Ни черта, товарищ Сталин, ты в кадровом вопросе не разбираешься!

Я о чем? Я о том, что ребята, которые сотворили сей «документ», не представляли кремлевских раскладов 41-го года ни отдаленно, ни приблизительно. Они не удосужились даже полистать «Правду» за пару последних предвоенных месяцев.

6.

И еще совсем небольшой штрих.

Коммунистический переворот 1917 года сделал всех людей равными. Были отменены титулы, ордена и медали, погоны, воинские и прочие звания как символы ненавистной старой власти. Вдруг не стало солдат, матросов, офицеров, генералов, послов, министров. Вместо них – красноармейцы, краснофлотцы, красные командиры, полпреды, наркомы.

Но постепенно все вернулось на круги своя.

Уже в 1918 году учредили первый коммунистический орден.

В 1935 году ввели персональные воинские звания лейтенантов, капитанов, майоров и полковников. Однако их еще не называли офицерами. Они все так же именовались командирами. Одновременно было учреждено звание Маршала Советского Союза, но пока обходились без генеральских званий. Вместо генералов – комбриги, комдивы, комкоры и командармы. Вместо адмиралов – флагманы.

В 1939 году было введено звание подполковника.

В 1940 году ввели генеральские и адмиральские звания.

С 1942 года красноармейцев и краснофлотцев все чаще стали называть солдатами и матросами, а средних и старших командиров – офицерами.

В 1943 году ввели погоны. В том же году полномочных представителей СССР переименовали в послов.

В 1946 году народные комиссары наконец, стали министрами.

Все это я рассказываю вот зачем. В своем «документе» от 21 июня 1941 года «Берия» дважды использовал термин, которого тогда не было. «Берия» требовал отозвать и наказать «нашего посла в Берлине» и сообщал, что Голиков «жалуется на посла». Но такого ранга в советской дипломатии тогда не было. В предыдущем тексте я Деканозова тоже называл послом, но только передразнивая безграмотных сочинителей этого анекдота. Официальное звание Деканозова в 1941 году – заместитель Народного комиссара иностранных дел, полномочный представитель СССР в Германии. Послом Деканозов стал только 14 июня 1943 года. Ни Берия, ни кто иной в 1941 году не могли использовать этого термина. Тем более – в записке для Сталина. Использование такого термина в то в время вполне можно было бы квалифицировать как проявление контрреволюционных настроений. Со всеми вытекающими…

Использование такого термина в 1941 году – исторически преждевременно. Это примерно то же самое, если бы кто-то вдруг обнаружил «документ», в котором военный министр России в 1915 году своих солдат обзывал бы красноармейцами, министров – наркомами, а Государя императора – Генеральным секретарем Коммунистической партии (большевиков).

Мелкая нестыковка указывает на то, что данный «документ» имеет более позднее, – послевоенное, послесталинское и послебериевское происхождение.

7.

Главный упрек моим книгам: может быть, в них все правильно, только вот подтверждающие бумаги найти никак не удается.