Последняя рукопись

Оказавшись в караульном помещении, Лин включила фонарь и бросила беглый взгляд в другие комнаты. Затем пересекла внутренний двор и решила осмотреть башню сверху донизу. Жюлиан и Дамбрин много раз встречались на третьем этаже, в каземате, они ночевали здесь вместе, когда его любовница проводила обследование форта.

Комната была пуста, только откаченная в угол ржавая пушка да подставленные под протечки и наполненные на три четверти ведра на полу. Лин замерзла, она спустилась по лестнице и продолжила осмотр здания, порой наклоняя голову, чтобы пройти под низкими сводами. Влага подтачивала известняк, просачивалась между камнями, делала ступени осклизлыми.

Вдруг она замерла: со стороны лестницы послышался какой-то звук. Она выставила перед собой фонарь и затаила дыхание. Может, ей почудилось? Звук повторился, гораздо более отчетливо. Снизу донеслось что-то вроде скрежета металла о камень.

Она здесь не одна.

– Тут есть кто-нибудь?

Больше ни звука. Ветер? Невозможно. Собрав всю свою волю, Лин устремилась в чрево форта. Она смутно помнила, что в конце лестницы есть комната без окна с каменными стенами, некогда служившая складом провизии для военных. И вдруг она резко остановилась, увидев фотографию, прибитую гвоздем к правой стене: портрет Сары, лет тринадцати, не больше. И еще одна, чуть ниже… И еще… повсюду Сара. Все отсутствующие в альбомах фотографии оказались здесь, на каменных стенах.

Логово безумия.

Тело сковал страх. Машинально ступая, Лин двинулась дальше. Фонарь прорывал тьму склада. Она нацелила луч на противоположную стену, и у нее едва не остановилось сердце, когда в круге света возникли запястья в наручниках, а затем лицо, в котором не осталось ничего человеческого, настолько оно было изуродовано.

22

Всякий раз, когда какой-нибудь преступник решался покончить с собой, не заплатив за свои злодеяния, Вик испытывал жгучее желание все бросить. Подобные провалы – а это был один из них, и серьезный, – ранили его, как удар ножом в самое сердце.

Он обшарил сарай, переворошил тюки соломы, осветил все темные углы. Ничего. У него опустились руки. Остался ли хоть малейший шанс, что Аполлина жива и заперта где-то?

Трое его товарищей пытались сорвать свинью с деревянной двери: палач использовал автоматический пистолет для забивания гвоздей – его обнаружили на земле, у ног свиньи, наряженной в платье Аполлины. В полиции таким делам не обучали.

Только что прибывшие эксперты расположились в главном доме фермы. Они брали пробы волос, образцы крови, снимали отпечатки пальцев с огнестрельного оружия, фотографировали положение тел, предметов. Под широкой черной ладонью горы, стиснувшей эту ферму ужаса, потрескивали вспышки. Вик смотрел, как специалисты с невероятной осторожностью снимают с животного платье, – в этой сцене было что-то смешное и в то же время отвратительное. Тяжело ступая, Вик молча вернулся в здание. Жена часто упрекала его в неразговорчивости, но что можно ответить на вопрос: «Ну как у тебя прошел денек?» – когда пережил подобные минуты?

Процессуалист их бригады Жослен Манжматен, получивший прозвище Мимолет, потому что был таким же рыжим, как сыр мимолет, вкладывал улики в пакеты для вещдоков, а командир звонил по телефону. Морель и Дюпюи продолжали прочесывать ферму. В доме стояла такая тишина, что Вик вздрогнул, когда лежащий на видном месте посреди стола мобильник Дельпьера издал лягушачье кваканье. На экране появилось сообщение от Паскаля Деламбра: «Строительные работы у мадам Фурней начнутся в 8:30. Хорошего вечера и до завтра».

Нормальная жизнь, подумал Вик. Парень, как любой другой, каждый день заходил к людям, улыбался им, ремонтировал их дом, перекрашивал спальню, а руки у него были в крови. Сколько еще таких, которые, как он, скрываются под маской? Морель тоже прочел сообщение, нервно хихикнул, и его лицо исказила странная гримаса.

– Нет, дружок, твоего работничка там завтра не будет. Твой поганый насильник мертвых купил себе билет в ад. А мне на него насрать!

Не обращая внимания на гневный взгляд напарника, Вадим вышел в коридор. Время от времени он, бывало, слетал с катушек и тогда вел себя развязно, как страдающий синдромом Жиля де ла Туретта[12]. Несмотря на лицо, будто слепленное из пластилина, и внешность мультяшной куклы, он был сангвиником.

Пока процессуалист не сунул мобильник Дельпьера в вещдоки, Вик, натянув перчатки, ознакомился с его содержимым. Там оказалось всего несколько контактов, записанных как «клиенты» или «коллеги», и сообщения, явно касающиеся работы. Ничего, бросающегося в глаза или странного. Кроме последнего, отправленного Дельпьером накануне поздно вечером на безымянный номер с кодом «06». «Тому, кто вскоре без приглашения войдет в мой дом: когда ты спустишься в самый низ, поверни колесо счастья. И получи сюрприз!»

Смысла Вик не понял, но у него возникло ощущение, что эти слова адресованы им, сыщикам. Он протянул телефон Мимолету, и тот вписал его в свой реестр. Скоро эксперты разберут аппарат по косточкам.