Последняя сказка

Тот мужчина, назвавший себя доктором, попросил принести воды. Зевак было немного, никто не отозвался на просьбу, и принцесса решила, что можно было найти немного чистой воды в лавке Часовщика – тем более та была всего в нескольких метрах. Омарейл торопливо обогнула повозку и отправилась туда. Строгое, сдержанное платье выдавало в ней знатную даму, но никак не указывало на принадлежность к королевской семье, поэтому она спокойно прошла в переулок и сразу оказалась на более оживленной улице. По тротуарам ходили люди, на мостовой было немало экипажей и несколько автомобилей. Омарейл поправила шляпку и опустила на лицо тонкую вуаль.

Два шага – и она оказалась у двери, что вела в лавку. Когда принцесса вошла, звякнул колокольчик. Посетителей не было, за прилавком тоже было пусто. Знакомый запах ударил в нос.

Она тихо проскользнула в подсобное помещение. Старый Часовщик сидел за столом, разбирая какой-то механизм. Лампа светила прямо на маленькие часики, которые он разглядывал через свой окуляр. Когда принцесса вошла, он замер, распрямился и медленно обернулся. Увидев ее, усмехнулся.

– Непослушное создание, – проговорил он. – Вам же велели оставаться в экипаже.

Омарейл изумленно выдохнула. Забыв, зачем пришла, она приблизилась к нему. Часовщик повернулся к ней всем телом, с интересом ожидая, что будет дальше. Принцесса же глядела на окуляр, который крепился кожаными ремешками, сжимая голову, точно осьминог. Она сделала еще шаг и осторожно коснулась ремешка, идущего через всю щеку. Старик не двигался, позволив ей немного отодвинуть полоску коричневой кожи, чтобы увидеть глубокий шрам на морщинистой щеке.

Она ахнула и отступила.

– Норт? – прошептала она.

Часовщик улыбнулся. Встав, он пододвинул стул и жестом предложил ей сесть. Сам же начал убирать инструменты на полку.

– Что ты здесь делаешь? Почему?..

Она толком не знала, как сформулировать свой вопрос. Часовщик хмыкнул, сел напротив. Он снял окуляр и стал внимательно разглядывать ее, будто хотел запечатлеть в памяти эту картину. Было так странно узнавать в лице пожилого мужчины знакомые черты. Синие глаза потускнели, некогда черные брови теперь были совершенно белыми. Щеки впали, сделав скулы еще острее.

– В зрелом возрасте Наука стала моим хобби. Я посвящал ей много времени, всерьез увлекся изобретательством, стал покровителем Академии Наук, благодаря чему всегда имел доступ ко всем новинкам и достижениям. Спустя время начал работать над Турбийоном. Тогда-то и понял, кто был Часовщиком! Только тогда ты созналась, что все это время знала. Создание машины заняло много лет, но мне удалось сделать ее. И вот я здесь.

– Но зачем?

Он рассмеялся сухим, кашляющим смехом.

– Как зачем, Омарейл? Чтобы создать ту жизнь, которую прожил. Если бы я этого не сделал, никто бы не сделал.

– Но ведь ничего нельзя изменить, – возразила она.

– Именно. Потому что каждый делает тот выбор, который не может не сделать. Я не мог не создать это, – он обвел лавку взглядом, – потому что не мог позволить жизни сложиться иначе.

Принцесса кивнула.

– Так же, как не мог не спасти тебя тогда от гвардейцев, помнишь? Не мог не отправить Лодью в Клоустен, чтобы он помог мне. Не мог не подсказать Пилигриму обратиться к Королю, когда он растерянный вернулся из Фортосдора, где потерял нас. И не мог не помочь ему найти нас в Лебрихане. Я знал, что так будет, и не собирался делать другой выбор.

Омарейл немного помолчала.

– А что еще ты хотел изменить? Зачем отправлял Лодью и других путешественников в прошлое?

– Я всего лишь тренировался, – махнул он рукой. – Мне нужно было приноровиться с настройкой Турбийона, понять принципы работы.

Часовщик откинулся на спинку стула, ожидая, когда Омарейл задаст следующий вопрос.

– Давно ты здесь? В этом времени?

– Пять лет. Это была моя первая попытка: я, разумеется, провел опыт с собственным путешествием, а потом уж стал экспериментировать с другими. Не все прошло идеально, но в общем я доволен.

– Пять лет! – воскликнула принцесса. – Ты потерял столько времени! И вернешься ко мне на пять лет старше?

Она деликатно не стала упоминать, что в таком преклонном возрасте пять лет не были чепухой.

Что-то мелькнуло на его лице, что заставило ее выдохнуть, будто кто-то ударил в солнечное сплетение.

– Мы ведь все еще вместе? – спросила она.

– Мы навсегда вместе, – ответил он, но от нее не ускользнуло, как дрогнул его голос.

И тут она поняла.

– О, – только и смогла произнести Омарейл, чувствуя себя странно. – История повторяется, – горько усмехнулась она.

Он кивнул:

– Я никогда не расставался с тобой. Эти пять лет ты просто томилась в башне. И сейчас я разговариваю с тобой. Моя жизнь полна чудесных, волшебных мгновений, и это одно из них.

– Ты вернешься обратно? – спросила тогда она, не желая задумываться о том, что значили все эти слова.