Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари

Они никогда не ладили между собой. Маргарита была тихой, сдержанной девушкой. Ей часто приходилось помогать матери сидеть с малышами. Поэтому ее звонок был неожиданным, странным и настораживающим.

— Все здоровы? — осторожно спросила Розмари.

«Наверное, кто-нибудь умер, — подумала она. — Но кто — мама? Папа? Брайан?..»

— Да, все здоровы.

— Точно?

— Точно. А ты как?

— Я тоже здорова. У меня все нормально.

— Знаешь, Розмари, у меня сегодня весь день было очень странное чувство. Будто с тобой что-то случилось. Несчастный случай или что-то вроде этого. Короче, что тебе грозит опасность. Возможно — больница.

— Ничего подобного, — рассмеялась Розмари. — Со мной все в порядке.

— Но это было очень сильное чувство, — продолжала Маргарита. — Я была просто уверена, что с тобой что-то случилось. В конце концов Джин сказал, что лучше всего позвонить и узнать. -

— А как он поживает?

— Прекрасно.

— А дети?

— Ну, как обычно — синяки и царапины, а в остальном все нормально, Да, кстати, у меня скоро будет еще один.

— А я и не знала. Как здорово! А когда?

«У нас тоже скоро будет», — подумала Розмари.

— В конце марта. А как твой муж, Розмари?

— Все хорошо. Он получил большую роль в спектакле и скоро начнет репетировать.

— Послушай, а ты видела Папу? — спросила вдруг Маргарита. — Наверное, у вас там все с ума сходят?

— Это уж точно… Я его смотрела по телевизору. В Омахе ведь тоже показывают?

— Как, ты даже не пошла на него посмотреть?

— Нет.

— Правда?

— Правда.

— Боже мой! Да ты знаешь, что отец с матерью хотели даже лететь в Нью-Йорк, чтобы увидеть его, и не смогли только из-за этой проклятой забастовки. Но некоторым все-таки удалось: Донованы уехали, Дот и Сэнди Валлингфорд… А ты там живешь, и не пошла на него посмотреть?

— Религия для меня теперь значит намного меньше, чем раньше.

— Я так и знала, — горько вздохнула Маргарита. — Это было неизбежно.

И Розмари поняла, что про себя Маргарита сейчас думает: «Ты ведь вышла замуж за протестанта».

— Спасибо, что позвонила, — попыталась закончить разговор Розмари. — Но тебе не стоит за меня волноваться. Я еще никогда не чувствовала себя такой здоровой и счастливой.

— Но это было очень сильное чувство, — ответила Маргарита. — С той самой минуты, как я сегодня проснулась. Ведь я привыкла о вас, малышах, заботиться…

— Ну спасибо. Передавай всем привет и скажи Брайану, чтобы ответил на мое письмо.

— Обязательно. Розмари.'..

— Да?

— Меня это чувство все-таки не покидает. Побудь сегодня вечером дома, ладно?

— Мы как раз и собирались это сделать, — заверила Розмари, поглядывая на стол, который был уже наполовину накрыт.

— Ну и хорошо. Береги себя.

— Ладно. И ты тоже, Маргарита.

— Обязательно. До свидания.

— Пока.

Розмари снова занялась сервировкой стола и вдруг почувствовала приступ ностальгии. Ей вспомнилась и Маргарита, и другие родственники, и Омаха, и безвозвратно ушедшее прошлое.

Когда стол был накрыт, Розмари приняла ванну, напудрилась, надушилась, подкрасила глаза и губы, сделала прическу и надела красную пижаму, которую ей подарил Ги на прошлое Рождество.

Он пришел домой сравнительно поздно, уже после шести вечера.

— М-м-м! — сладко промычал Ги, целуя ее. — Ты так аппетитно выглядишь. — Вдруг он нахмурился. — Вот черт!

— В чем дело?

— Я совсем забыл про пирог.

Ги просил ее не готовить десерт, он хотел принести домой свой любимый тыквенный пирог.

— Я готов себя расстрелять. Я прошел мимо двух магазинов, но так и не вспомнил про пирог; ладно бы мимо одного, а то — двух!

— Все в порядке, — успокоила его Розмари. — Будем есть фрукты и сыр. Это самый лучший десерт.

— Неправда, тыквенный пирог лучше.

Ги пошел мыть руки, а она поставила в духовку фаршированную рыбу и заправила салат.

Через несколько минут Ги появился в дверях кухни, застегивая воротничок синей велюровой рубашки. Он улыбался и был слегка заведен, как в первую брачную ночь. Розмари нравилось видеть его таким.

— Твой друг Папа Римский сегодня весь транспорт остановил, — сообщил он. — Никуда не проехать.

— Ты его видел по телевизору? Просто потрясающе!

— Чуть-чуть посмотрел у Аллана. Стаканы в морозилке?

— Да. Он выступил с прекрасной речью в ООН. Против войны.

— Чепуха. А напитки мне нравятся.

Они пили в гостиной джин и закусывали грибами. Ги положил в камин скомканную газету и несколько лучин, а потом еще два брикета кеннелевого угля.

— Наверное, ничего не выйдет, — сказал он, зажег спичку и поднес к бумаге, которая сразу Же вспыхнула, а от нее занялись и лучины. Густой дым клубами повалил к потолку.

— Черт побери! — Ги вскочил и бросился к камину.

— Осторожно, краска! — крикнула Розмари.

Он открыл задвижку трубы и включил кондиционер, который сразу же начал выгонять из комнаты дым.

— Ни у кого сегодня нет такого очага, — самодовольно заметил Ги.

Розмари со стаканом в руке присела на корточки и заглянула в камин на пылающие угли.

— Как здорово! Надеюсь, что зима в этом году будет суровая.

Они поставили пластинку Эллы Фитцжеральд.

Но как только супруги приступили к рыбным котлетам, в дверь кто-то позвонил.

— Вот зараза! — выругался Ги.