Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари

— Все в порядке, солнышко, — сказала Барбара, — мы прогнали эту ужасную собаку. И она перевернула ребенка.

Из колыбели на нее уставилось старое, сморщенное лицо, желтые глаза запали в глазницах, кожа посерела. Ребенок протянул к ней скрюченные ручонки, и Барбара отшатнулась. Рот у нее приоткрылся, но крика не последовало. Раздался какой-то звук вроде всхлипыванья, когда ее рука вдруг потянулась, нашаривая что-то.

А ребенок взирал на нее умирающими глазами.

* * *

Подъезжая к дому, Дин следовал за полицейским мотоциклом. Он страшно спешил и в задумчивости проехал на красный свет. Полисмен задержал Дина, и тот извинился перед ним.

Дин выехал, наконец, на финишную прямую и помчался к дому.

Припарковав автомобиль, Дин распахнул двери и, вбежав в дом, остановился в холле. «Как она будет рада», — подумал он. Теперь, когда Дин, наконец, принял это решение, он чувствовал себя значительно лучше. По крайней мере он сделал свой выбор. Он убежит со своей семьей, он попытает счастья.

— Барбара?

Тишина. Ни радио, никакого другого звука. Дин нахмурился и заглянул в гостиную.

— Барбара?

Дин распахнул дверь на кухню и увидел Барбару. Она стояла спиной к нему возле гладильной доски. Дин взглянул на колыбель и заметил поднятую над ней детскую ручонку: крохотные пальчики, словно в приветствии, замерли в воздухе.

— В чем дело, Барбара, ты меня что, не слышишь?

Она все еще не оборачивалась. В дурном предчувствии он сделал шаг к ней. — Я хочу, чтобы ты начала собирать чемоданы. Мы…

Барбара обернулась, и он застыл на месте, оборвав себя на полуслове. Глаза ее покраснели от слез, лицо было искажено жуткой гримасой. Она издала какой-то звериный рык. Дин отпрянул, когда она набросилась на него. Последнее, что он заметил, была ее рука, сжимающая дымящийся утюг. В следующее мгновение она нанесла ему удар по глазу.

Предсмертный вопль Дина смешался с шипением пара и горелого мяса, так как раскаленный металл моментально выжег ему глаз. Дин сполз на пол, из обгоревшей глазницы сочилась желтоватая жидкость и стекала по разбитой щеке.

Барбара аккуратно поставила утюг на доску и, склонившись над трупом мужа, коТнулась его плеча. Сквозь обуглившуюся глазницу она вглядывалась прямо в его мозг. Барбара поднялась, подошла к раковине, взяла полотенце и, вернувшись к мужу, нежно и осторожно вытерла его лицо. Затем опять подошла к младенцу и, дотронувшись до его розовых пальчиков, снова взглянула на разбитое лицо мужа.

После этого Барбара села за стол, и улыбнувшись, окончательно сошла с ума.

Глава двадцатая

За последнюю неделю отец де Карло превзошел все пределы человеческой выносливости. Ел он очень мало и почти не спал, поддерживаемый разве что верой и Богом. Священник испытывал неописуемую радость от мысли, что Сын Божий родился, и что он — де Карло — призван защитить Его. Сознание своей роли вдохновляло священника, укрепляя его силы. Плоть жаждала отдыха, но разум не позволял телу расслабляться. Священник заставлял себя действовать, пока его миссия не будет выполнена, только тогда он уступит мольбам тела.

Из окна такси, катившего по улицам Вест-Энда, де Карло разглядывал прохожих. Они спешили по твоим делам, и священник завидовал этим людям, занятым такими простыми житейскими проблемами. В одном из пешеходов де Карло вдруг уловил сходство с Антонио. И снова, в сотый раз, он склонил голову, молясь за души шести монахов. Подняв, наконец, глаза, де Карло вытер покрытое слезами лицо. Иногда печаль и отчаяние настолько овладевали его душой, что казалось, будто они вот-вот одержат над ним верх. Единственное, что спасало в подобные минуты, — это надежда. Де Карло верил, что жизнь его находится в безопасности, покуда Антихрист не погибнет и Святое Дитя будет спасено.

Де Карло перелистал свою записную книжку. За последние дни он сам удивлялся своей хитрости. Ему в одиночку удавалось прятать Дитя. А также следить за каждым передвижением Торна, этой женщины и ее сына. Де Карло испытал даже что-то вроде гордости. Из него, похоже, получился бы неплохой детектив.

— Би-Би-Си, приятель, — бросил ему через плечо шофер.

Отец де Карло поблагодарил его и выбрался из такси. Здание окутывала мгла, окна не горели, но священник знал, что Кейт задерживается тут допоздна. Вход никем не охранялся, и де Карло возблагодарил Бога за удачу. По крайней мере ему не надо торчать на холоде. Он может спокойно войти и перехватить ее прежде, чем она уедет.

Студию уже почти все покинули, Кейт делала в своем блокноте последние пометки. Два оператора пожелали ей спокойной ночи, и она улыбнулась в ответ, затем подошла к письменному столу, потянулась за своими записями и стала искать глазами пальто.

— Через пять минут закрываем, миссис Рейнолдс.

— Иду, иду, — крикнула она в ответ. Обычно Кейт радовалась, когда программа удачно завершалась, но сегодня все было иначе. Она боялась возвращаться домой.

— Миссис Рейнолдс, — внезапно раздался чей-то голос. Кейт вся сжалась. Обернувшись, она гневно взглянула на священника. Как проник он сюда? Вечно он появляется в темноте и пугает ее.