Последняя страна

— Эй! — первый лейтенант подошел, держа в руках легкую автоматическую винтовку бельгийского производства, видимо трофейную — сейчас уходит грузовик. В нем найдется пара мест, если вы, конечно, не предпочитаете ехать с комфортом.

Радостного в этом было только то, что даже в таком аду — люди сохраняли оптимизм и чувство юмора…

* * *

Тумраит, город, притулившийся рядом с одноименным вади — сейчас оно было полно быстро бегущей, грязной воды, по нему проплывали камни, деревья и даже вздутые трупы крупного рогатого скота — держался благодаря британскому гарнизону, державшемуся в старом, хорошо реконструированном форте и нескольких передовых аутпостах, вынесенных из города, но находившихся на удалении достаточном, чтобы из города могли быстро подать помощь на атакуемый аутпост. С помощью девятого уланского — они добрались до главного гарнизона и даже отдали должное мастерству местного повара, приготовившего потрясающе вкусное блюдо из коровьего рубца (горцы, кстати едят коровьи внутренности сырыми, еще теплыми). Потом с попутным конвоем — они добрались до одного из аутпостов, прикрывавшего дорогу на Мудай и называвшийся среди своих Кохай-Пойнт. Очевидно, здесь несли службу офицеры Британской индийской армии, и на месте — сэр Роберт убедился в этом. Командовал постом немолодой майор из пятьдесят четвертого Сикхского, а в подчинении у него в основном находились неприхотливые гуркхи из Мадрасского полка и пенджабцы из Армии границы. Ни одного местного — на аутпосту не было, а сам аутпост — представлял собой несколько связанных между собой ходами сообщения укрепленных огневых постов на склонах холмы, каменный забор, который постоянно подновляли и укрепляли и дурные казармы, которые вынуждены были строить в два этажа — из-за крутизны склона.

Немолодой майор — уступил им для разговора свое помещение в казарме. Было душно, в стекла, которые не были разбиты каким-то чудом, ошалело бились мухи. На столе — была фотокарточка: красивая, черноволосая женщина и четверо детей. Женитьба на местной — до сих пор была серьезным проступком и, наверное, из-за этого честного британского служаку убрали в отдаленный гарнизон, откуда он не вылезет до самой пенсии. Или до самой смерти…

— Спрашивай… — коммандер неаккуратно присел на грязный подоконник — а про то, что в Шук Абдалле, это я и без вопроса могу рассказать. Британского влияния там больше нет. Когда тебя вывозили — в Шук Абдалле началось ваххабитское восстание. Британцев — кого не успели вырезать, выгнали. Не пускают даже миссионеров: за попытки проповедовать христианство — смерть. Абу погиб в Адене при перестрелке на Племенном совете, это подтверждено.

— А русские?

— Русским плевать. Иногда мне кажется, что они с самого начала знали, чем все кончится. Теперь — ваххабиты правят там бал

— А Идарат?

— Идарат силен ближе к Адену, там, где есть хоть какая-то цивилизация. Сейчас — они сцепились друг с другом и рано или поздно — там начнется гражданская война. И поделом им — с ожесточением закончил коммандер — я жду не дождусь того дня, когда эти твари вырежут друг друга до последнего человека. Тогда можно будет делать с этой землей что-то полезное.

— Но меня то вы вызвали не из-за этого, верно?

— Верно — коммандер вынул из своей кожаной офицерской портупеи пачку наскоро сшитых листов — ознакомься. Потом поговорим…

* * *

Остаток дня — до ужина, который подавали довольно рано — сэр Роберт Брюс провел, знакомясь с розыскным делом. Дело получило название «Цветок короны», что это такое — он не представлял.