Последняя тайна Египта

— Море! — прокричал Стигвуд. — Ту насыпь, размытую водой, помнишь? Ее снесло к чертовой матери. Это наводнение.

Он был абсолютно прав. Джулия собиралась развернуться в прыжке, чтобы броситься обратно, когда прозвучало что-то похожее на взрыв. Пол под ногами англичан вздрогнул.

— Что это было? — крикнула Джулия.

Она уже совершенно не походила на ту самоуверенную, смелую и сильную женщину, какой предстала перед Стигвудом во время их первой встречи. Она была перепугана насмерть, взгляд ее напоминал взгляд затравленного зверька.

— Это там! — крикнул Стигвуд, указывая в ту сторону, откуда они пришли. — У них что-то взорвалось.

— Что?

— Черт его знает. Могла сработать какая-нибудь ловушка.

— Ловушка?

— Разве ты не слышала, что все пирамиды и гробницы были оснащены множеством коварных ловушек? Падающие камни, проваливающиеся под ногами плиты, разбрызгивающаяся отрава…

— Думаешь, эти трое погибли? — спросила Джулия.

Стигвуд не знал ответа на ее вопрос, да и не успел бы ответить. Коридор заполнился громким шипением. Из темноты выплеснулся кипящий водный поток и хлынул прямо на людей. Джулия выронила фонарь. Стигвуд почувствовал, как ступни, а потом и бедра обдало водой. Его мошонка сжалась от холода и ужаса.

Когда ему приходилось убивать людей, он размышлял о смерти и почему-то был уверен, что никогда не умрет по-настоящему, а все будет как бы понарошку, с бесплотным полетом над собственным телом, светом в конце тоннеля и последующим перерождением. Это не было религиозностью. Просто Стигвуду была невыносима сама мысль о том, что однажды для него все может закончиться так же, как для других, — решительно и бесповоротно. И вот, стоя в воде по грудь, он неожиданно осознал, что пришла его собственная смерть и что отменить ее или хотя бы немного отсрочить никак не получится.

Все происходило наяву. Взаправду. Настоящим был каменный коридор, настоящим был тусклый свет фонаря под водой, запах йода и соли, брызги, летящие в лицо, настоящим был ужас в глазах Джулии. Она была ниже ростом, и на поверхности плавало только ее белое перекошенное лицо.

Течение разлучило их на развилке: Джулию понесло вправо, а Стигвуда втолкнуло в коридор, ведущий к гробнице. Он уже не касался ногами пола и плыл на спине, захлебываясь и стараясь держать фонарь над потоком, чтобы не погас. Ему казалось важным не остаться в темноте. Он задрал голову и увидел над собой проем в разобранной кладке. Там брезжил свет, и Стигвуд решил, что его ждет спасение. Сейчас он изловчится и протиснется в дыру. Внутри находятся его товарищи, и вместе они что-нибудь придумают. Например, заткнут отверстие, чтобы воспрепятствовать проникновению воды.

Стигвуд уже начал поворачиваться на живот, как вдруг ударился макушкой о камень. Он завертелся в воде, потеряв ориентацию. Фонарь погас. В ушных раковинах стоял глухой шум воды. Стигвуд никак не мог определить, где заканчивается вода, а где начинается воздух, которого отчаянно требовали легкие.

Когда ему показалось, что удалось вынырнуть, он сделал вдох, но набрал в грудь лишь морской воды, обжегшей носоглотку. Стигвуд стал шарить руками вокруг себя, однако наталкивался лишь на стены. Камни были повсюду — с боков, внизу, наверху. Черная вода и гладкие камни, вода и камни…

Стигвуд, не в силах сдерживать спазм, глотнул еще и еще. В груди сделалось так больно, что он ослаб, отяжелел и перестал сопротивляться смерти.

Несколькими секундами позже погибла его напарница. Правда, она боролась до последнего, только ей это не помогло. Перед самым концом ей почудился звонкий мальчишеский смех, и она унесла его с собой туда, где больше ничего не было.

Для этих двоих все кончилось.

4

Джулия Харрисон и Роберт Стигвуд погибли намного позже своего шефа.

Сэр Джеймс Олдхэм узнал о готовящейся измене еще тогда, когда эти двое сговорились между собой. Интуиция и чтение мыслей на расстоянии не имели к этому никакого отношения. Все было куда проще. В телефон для связи, врученный Джулии перед выездом на задание, был установлен так называемый «жучок», служивший одновременно «маячком». Забавные уменьшительные словечки означали, что агента Харрисон не только подслушивали, но также держали под постоянным контролем, отслеживая ее местонахождение.

Как только стало ясно, что ни на Стигвуда, ни на Джулию рассчитывать нельзя, сэр Олдхэм решил, что настало время действовать самостоятельно. Он врал подчиненным, когда обещал им свой пост генерального консула, хотя действительно собирался в отставку. Чтобы провести закат жизни в благополучии и достатке, нужно было значительно больше денег, чем скопил Олдхэм. Одно только содержание особняка в Хенли-на-Темзе со слугами и домочадцами обходилось ему в пятнадцать тысяч фунтов стерлингов ежегодно, а ведь требовались еще и ремонт, и планировка парка, и реконструкция статуй, и многое другое.