Последняя тайна пещеры

Больше вопросов не задавали. И вообще, как мне показалось, доклад прошел не так интересно, как я ожидал.

Потом все кинулись к вешалкам, а я и Мишка поднялись на эстраду убирать доску и карту. Ксаны уже не было. Николай Иванович с папиросой в зубах беседовал с Маркиным об учебном плане. Словно и не было рассказа об открытии удивительной пещеры. И ушел я из школы вконец расстроенный.

Неожиданное решение

Прошло месяца полтора. Мы уже редко вспоминали о пещере, но к Маркину так привязались, что на его уроках чувствовали себя совсем свободно. Не было у нас той давящей тишины, что была при Глафире Александровне: нет, в классе все время стоял легкий рабочий шумок. Он никому не мешал — ни учителю, ни нам.

Однажды Сергей Сергеевич пришел к нам необычно серьезный: ни разу не пошутил, не посмеялся с нами. Иногда он подходил к окну и долго молчал, прерывая объяснения — по всему было видно, что он чем-то озабочен и опечален…

В этот день стояла необычно теплая весенняя погода. Подсыхающие тротуары дымились под солнцем. Я люблю читать газеты, вывешенные на улице. Щурясь от ярких лучей, я бросил взгляд на страницу, и сразу все куда-то отодвинулось. Я не слышал ни чириканья воробьев, ни рева проносящихся самосвалов, ни грохота трамваев… Я читал, перечитывал, не понимая, снова читал.

«НЕДОБРОСОВЕСТНОСТЬ ИЛИ ОШИБКА?

Экспедиция, направленная для исследования пещеры, открытой молодым спелеологом Маркиным, не нашла никаких следов рисунков первобытного человека…»

— Что, Сундуков, начитаться не можешь? — услышал я за спиной знакомый голос.

— Сергей Сергеевич… я…

— Не знаешь, что сказать?.. Вот и я не знаю, что сказать, что сделать. Хочется крикнуть: «Этого не может быть!..» Но вот она, реальность! — он щелкнул пальцем по газете.

— Может, они перепутали и не в той пещере были? — спросил я.

Маркин объяснил, что такая возможность исключена. Он сам прорубил тропинку в зарослях, поставил веху у входа…

— Я потому и не поехал сам — считал, что и без меня обойдутся.

— И что же теперь? — растерянно сказал я, глядя на осунувшееся лицо Маркина.

— Что теперь? — он горько усмехнулся. — Прилепят ярлык «обманщик» или «невежда»…

— Нет, Сергей Сергеевич, что вы! — закричал я… — Мы… я… всегда будем вам верить!

— Спасибо, Толя. Я сейчас не могу бросить занятия и поехать на Кавказ. Но уж в будущем году дам бой. Не может быть, чтобы я ошибся! Я никогда не страдал галлюцинациями! Тут что-то кроется… но что?

Он пожал мне руку, как взрослому, и ушел.

«Он согласен ждать целый год, — с удивлением подумал я. — Целый год считаться обманщиком!» — И тут меня будто что толкнуло: я даже вздрогнул — так неожиданно и определенно пришло решение…

Через полчаса я уже сидел у Мишки Шилина и рассказывал обо всем. Он вытаращил на меня круглые голубые глаза:

— Врешь! Разыгрываешь!

Но, наверно, вид у меня был такой, что он поверил. Поверил и сразу развил бурную деятельность:

— Надо созвать ребят! — и он прыгнул к телефону.

Я остановил его:

— Не надо раньше времени поднимать шум. Сперва послушай, что я придумал… Проедем сами на Кавказ и докажем на месте, что Сергей Сергеевич прав.

— Толька! Молодчина! — И Мишка так ударил меня кулаком в бок, что я чуть не слетел со стула. Потом он почесал в затылке и спросил:

— А деньги? Откуда нам взять деньги на дорогу?

Я объяснил Мишке, что в Сухуми живет мой дядя. Дядя Женя. Он очень хорошо ко мне относится. Сухуми не очень далеко от пещеры — я смотрел по карте. Сергею Сергеевичу говорить не будем, а то он рассердится. Можно потом с дороги написать… Самое трудное — отпроситься из дому. Мама не любит, когда я надолго уезжаю…

— А деньги? — повторил вопрос Мишка.

— Поедем только мы… если в экспедицию включить всех наших ребят, то надо уйму денег, и, конечно, тайны не сохранишь. Попробуй, запрети девчонкам болтать. На два билета можно накопить денег. Я, например продам подписного Жюль Верна или Диккенса… если мама разрешит.

Первый рубеж взят

Пришел май. Скоро летние каникулы, а я еще не отважился сообщить маме о своем решении. Мишка уже начал сердиться и обвинять меня в трусости. Я ему ответил, что тут дело не в трусости, а в осторожности — надо все обдумать, а то можно сразу всю затею погубить.

Сергей Сергеевич продолжал нас учить, но не было прежней веселости, а о пещерах ребята забыли и думать. Наверно, ни Гена, ни Наташа, ни Вовка Федосеев не читали заметку о пещере Маркина. Но это, пожалуй, было нам на руку.

— Сегодня поговорю с мамой, — сказал я Мишке, — решено!

Мишка пытливо взглянул на меня и пробурчал с сомнением:

— Ну, ну…

А потом спросил:

— А дяде Жене писал?

— Написал. Все рассказал ему начистоту. Он меня всегда поддерживал… Понимаешь, Мишка, детей у него нет, вот он и относится ко мне, как к сыну.

Мишка проводил меня до дверей:

— Ни пуха ни пера!

— К черту! — ответил я, как положено…