Последняя тайна Распутина

Владимир Митрофанович Пуришкевич был уроженцем Бессарабии, от которой он и был избран в Государственную думу. В 1915 году этот деятельный человек стал начальником санитарного поезда, с которым длительное время находился на Румынском фронте. Там шли кровопролитные бои, и нужда в медицинской помощи была серьезной. К чести Владимира Митрофановича следовало бы сказать, что создание этого санитарного поезда было его инициативой. Этот комфортный состав, наверное, нельзя было бы в полной мере назвать медицинским. Здесь не перевозили раненых. Но имелась обширная аптека с запасами медикаментов, необходимых в полевых условиях и для военной хирургии. Кроме того, тут находилась целая библиотека, рассчитанная на офицеров и часть солдат. Поезд был во многом показательным, и он удостоился даже визита царя, который состоялся 29 мая 1916 года, когда состав прибыл в Могилев.

Дочь Распутина, Мария, хорошо помнила появление депутата Пуришкевича в квартире отца на Гороховой: «Когда жители Санкт-Петербурга впервые поверили в политическое влияние моего отца, к нему несколько раз приходил этот демагог, считавший, подобно многим другим политикам такого типа, что это его миссия – оказывать господствующее влияние на судьбу России. Его амбиции в то время были направлены на то, чтобы занять пост министра внутренних дел, который в сентябре 1916 года[302] был пожалован Государем Протопопову. С того дня визиты Пуришкевича прекратились, и я помню, как отец иронизировал по этому поводу. Но Пуришкевич, который был готов на что угодно для удовлетворения своих амбиций, уже с того времени начал считать моего отца препятствием, которое он полон решимости устранить»[303].

В кулуарах думы Пуришкевич стал разыгрывать роль прозревшего слепого и пророка. Орудием своей мести он избирает трибуну. Его разоблачительная речь прозвучала как гром среди ясного неба. Он говорил о всевластии Распутина, о влиянии на царя «темных сил», о германских интригах.

Посол Франции Морис Палеолог отметил в своем дневнике от 2 декабря (19 ноября ст. ст.) 1916 года выступление депутата: «К изумлению своих политических единомышленников, он произвел стремительную вылазку против „позорящих и губящих Россию закулисных интриг“»[304].

Распутин отреагировал на речь Пуришкевича телеграммой, посланной дворцовому коменданту:

«23 ноября.

Срочно. Ставка. Генералу Воейкову.

Вот, дорогой, без привычки даже каша и та не сладка, а не только Пуришкевич с бранными устами, теперь таких ос расплодилось миллионы, так вот и поверь, как касается душа, а надо быть сплоченными друзьями, хоть маленький кружок, да единомышленниками, а их много, да разбросаны, сила не возьмет, в них злоба, в нас правда. Посмотри на Аннушкино[305] лицо, для тебя оно лучшее успокоение.

Григорий Новый»[306].

2.

Но вот 24 ноября, спустя день после распутинской телеграммы, в 22:00 его недоброжелатели собрались в санитарном поезде Пуришкевича на Варшавском вокзале для обсуждения плана убийства фаворита. Здесь уже присутствовали пять основных героев будущего убийства: сам Пуришкевич, вольноопределяющийся врач санитарного поезда Лазоверт, Феликс Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович и поручик Сухотин. Это заседание длилось два часа и закончилось выработкой плана действий. На нем были четко распределены роли всех присутствующих. Вот как, вполне реалистически, описывает структуру будущего преступления сам Пуришкевич: «…в назначенный день или, вернее, ночь мы все собираемся у Юсупова ровно в 12 часов ночи. В половине первого, приготовив все, что нужно, в столовой у Юсупова, помещающейся в нижнем этаже его дворца, мы поднимаемся наверх, в его кабинет, откуда он, Юсупов, выезжает к 1 ч. ночи за Распутиным на Гороховую в моем автомобиле, имея шофером д-ра Лазоверта.

Привезя Распутина к себе, Юсупов проводит его прямо в столовую, подъехав к ней со двора, причем шофер должен вплотную подогнать автомобиль к входной двери с таким расчетом, чтобы с открытием дверцы, автомобиля силуэты выходящих из него не были бы видны сквозь решетку на улицу кому-либо из проходящей публики как по эту сторону Мойки, так и по ту, где в № 61 находится полицейский участок и помимо всего могут прогуливаться шпики, ибо нам неизвестно, уведомляет ли всегда и уведомит ли на этот раз также Распутин своих телохранителей, где он проводит добрую половину ночи»[307].

Мы видим, что участники планировавшегося покушения отдавали себе отчет в близости круглосуточного полицейского поста.