Последняя тайна Распутина

Он немного оправился и громко произнес:

– По приказанию Ее Величества выезд из Петербурга вам запрещен. Вы должны вернуться обратно во дворец великого князя Александра Михайловича и оставаться там до особых распоряжений»[283].

ГАРФ, Ф. 111, Оп.1, Д.2981, Лл. 12–12 (об.)

Глава 16 Сообщница. Мария Головина

1.

Зимой 2003 года я посетил баронессу Ольгу Николаевну (Эриковну) Кройц. Она жила в Париже на улице Георга V в фешенебельном доме. Подходя к ее подъезду, я заметил, как к этому же дому на мотороллере подъехал Жерар Депардье.

Баронесса напоила меня чаем и пригласила посмотреть старые фото времен ее отрочества. На снимках был Распутин на берегах реки Туры в традиционном сибирском малахае. Все фото были в идеальном состоянии, а часть из них были довольно известными. Их автором являлась Анна Вырубова. Она пользовалась фотоаппаратом «Кодак», одним из тех, что император дарил своим детям и близким, прививая любовь к этому техническому творчеству.

Теперь попытаюсь объяснить, кто же такая Ольга Николаевна и какое отношение моя собеседница имела к моему повествованию.

Ольга Николаевна застала последние балы в Зимнем дворце и была племянницей Марии Головиной, являющейся для нашей истории ключевой фигурой. Только увидев фотографии альбома Ольги Николаевны, я понял, сколько же лет моей собеседнице, и до конца не мог это осознать. Хозяйка говорила, что у нее были и другие снимки, но они погибли во время наводнения в Испании, где она жила во времена Франко.

Положение Ольги Николаевны Кройц было особенным. На фотографии 1911 года, сделанной в Биаррице, представлена ее семья. Слева направо: графиня О. В. Гогенфельзен, с 1915 г. княгиня Палей, это мать Ольги Николаевны. Урожденная Ольга Карнович, она была дочерью камергера высочайшего двора Евгения Карновича и родной сестрой Марии Головиной, секретаря Распутина, – также урожденной Карнович. Далее на фото дети графини от первого брака: сын Александр Эрикович фон Пистолькорс и Марианна, в девичестве Пистолькорс, по мужу Дерфельден. Та самая, что фигурировала в деле Распутина в качестве предполагаемой ночной гостьи.

В центре великий князь Павел Александрович с дочерьми Ириной и Натальей и сыном Владимиром. Так как этот брак был морганатическим, то есть неравным по родовитости, дети великого князя не могли носить фамилию Романовых. И они получили соответственно титулы князя и княжны Палей – по первым буквам имени отца Павла Александровича. И наконец, справа еще одна дочь от графини от первого брака, графиня Ольга Кройц, урожденная Пистолькорс. Очевидно, что этот фатальный брак Павла Александровича превратил всех детей новой супруги от первого брака и Ольгу Николаевну Кройц в родственников Дмитрия Павловича. Ну и, конечно, она была племянницей Марии Головиной, также находившейся в непрямом родстве со своим любовником – Феликсом Юсуповым, женатым на княжне Ирине Романовой. Поэтому понятно, что убийство Распутина носило характер внутрисемейного заговора.

Обвинения Марии Головиной в соучастии начались сразу же, в первые часы после убийства. Подозрения на ее счет имелись и у следственных органов.

Сама она так говорила об этих упреках со стороны царицы и фрейлины Вырубовой: «На меня очень рассержены, говорят, что я предательница»[284].

«Предательнице» припомнили и странный утренний звонок в первые часы после исчезновения фаворита, и ее уверения, что он жив.

Для предупреждения демонстрации на похоронах Григория Распутина отделением по охране общественной безопасности и порядка в столице в ночь на 20 декабря на короткое время, буквально до утра 21 декабря, был задержан ряд лиц, близких к покойному, в числе которых оказался царскосельский 2-й гильдии купец Сергей Михайлович Виткун. В специальной записке, содержащейся в секретном журнале особого отдела Департамента полиции, имеются его показания: «При опросе Сергей Виткун рассказал, что он большой почитатель покойного Распутина и лично задушил бы его убийцу, далее Виткун рассказал, что в отобранном у него письме на имя Анны Александровны Вырубовой / оставленном не вскрытым/ он пишет о своих подозрениях, что Распутина „предала“ стоявшая близко к нему его поклонница Головина»[285].

Предала или все же поддалась чарам Юсупова?

У Муни Головиной была причина, по которой она доверяла Феликсу слепо и почти гипнотически. Доверяя так, как она доверяла только Распутину. Причина эта была интимной и в большой степени связанной с печальной историей смерти брата Феликса – Николая Юсупова. Другая связана с оккультизмом.

2.

Начало 1910 года было ознаменовано в Санкт-Петербурге небывалым спиритическим ажиотажем. Сюда, в столицу империи, ехали со всего мира различные медиумы и волхвы. Спиритические сеансы, проходившие в многочисленных кружках, скрашивали жизнь российской элиты, пресытившейся балами, картами, кутежами с цыганами в «Вила роде» и публичными домами.