Последняя тайна Романовых

Читаем Касвинова дальше.

«В половине одиннадцатого вечера 16 июля Романовы и их слуги легли спать. В половине двенадцатого явились в особняк двое особоуполномоченных Уральского Совета. Предложили Я.М. Юровскому приступить к исполнению приговора, вручили ему подписанный членами президиума документ».

По-видимому, это и есть тот самый скрепленный подписями членов президиума приговор. Ну, и где он? Неужели Юровский его выбросил – единственное оправдание тому, что сделал? А ведь он служил в ЧК, главным руководителем этой конторы, если кто запамятовал, являлся Дзержинский, начальник Яковлева, которого так жестоко «прокатили» уральцы. Если у Юровского имелась бумажка от Совета, она должна была сохраниться. Но нет бумажки. Более того, сам Юровский в личных воспоминаниях ни о каком приговоре даже не упоминает.

…В конце 1921 года в Екатеринбурге вышел сборник «Рабочая революция на Урале». Открывает его статья «Последние дни последнего царя», написанная бывшим председателем Екатеринбургского Совета Павлом Быковым на основе бесед с участниками событий. Быков – тоже человек непростой: член ВЦИК образца 1917 года и петроградского военно-революционного комитета, принимал непосредственное участие в октябрьских событиях в Петрограде.

Про историческое заседание Уралсовета в статье сказано следующее:

«На заседаниях Областного Совета вопрос о расстреле Романовых ставился еще в конце июня. Входившие в состав Совета эсэры – Хотимский, Сакович (оставшийся в Екатеринбурге при белых и расстрелянный ими) и другие были, по обыкновению, бесконечно “левыми” и настаивали на скорейшем расстреле Романовых, обвиняя большевиков в непоследовательности.

Вопрос о расстреле Николая Романова и всех бывших с ним принципиально был разрешен в первых числах июля.

Организовать расстрел и назначить день поручено было президиуму Совета»[11].

В 1921 году на левых эсеров можно было валить все, что угодно, объясняя их зловредным влиянием любые шаги, за которые советской власти было почему-либо неудобно. Но снова подлый вопросик смущает: теперь-то мы знаем, что в деле о расстреле Романовых замешаны исключительно большевики. Единственное мелькнувшее левоэсеровские имя – Валентин Хотимский (кстати, тоже не рабочий – родился в семье учителя, учился в Санкт-Петербургском политехническом институте на математическом факультете), но и тот после левоэсеровского мятежа порвал со своей партией и вступил в РКП(б). Поднимают шум вокруг Романовых, добиваются их перевода в Екатеринбург, организовывают расстрел – большевики и еще раз большевики!

Впрочем, комендант дома Ипатьева Яков Юровский тоже утверждает, что решение принимал Уралсовет. Но говорит при этом несколько иное:

«16.7 была получена телеграмма из Перми на условном языке, содержащая приказ об истреблении Романовых… 16-го в шесть часов вечера Филипп Голощекин предписал привести приговор в исполнение»[12].

То есть никаких уполномоченных в количестве двух голов не было. Пришел Голощекин, дал отмашку – Юровский и выполнил. Не удивился, не спросил: а как же инструкции… Ах да, он же сам был членом президиума! Интересно: то бросают охрану Романовых на каких-то рабочих, то вдруг один из первых чекистов области самолично, презрев дела, болтается на должности коменданта.

Кстати, о Перми… Спасаясь от чехословаков, в июле 1918 года Уральский Совет действительно переехал в Пермь, так что присутствие в рассказе телеграммы вроде бы понятно. Но значительная часть президиума во главе с самим председателем Совета Белобородовым все равно остается в Екатеринбурге. Здесь присутствуют Голощекин, Сафаров, Войков, Юровский. Кто же тогда посылал телеграмму из Перми?

Впрочем, в другом варианте воспоминаний Юровский говорит иначе. К этому варианту мы обратимся позднее, но там тоже нет ни уполномоченных, ни приговора.

Так когда же был получен приказ? И кто решал судьбу заключенных?

Еще интересней станет, если мы почитаем сообщения с Урала в центр.