Последняя тайна

Записка Чонси

Коттен скинула туфли и села на гостиничную кровать, а Уайетт опустился на стул напротив нее. Рядом с ним на маленьком столике стояло ведерко со льдом, два пластиковых стаканчика и две банки колы. Перед тем как постучать в дверь Коттен, Уайетт задержался у автоматов по продаже напитков и льда. Он смотрел, как Коттен скручивает свои каштановые волосы и закалывает их. Он подумал, что она чем-то похожа на Лею. Такая же миниатюрная, и даже когда старается быть сильной и уверенной в себе, в ней просвечивает наивность.

Лея.

Воспоминание о невесте заставило его тихо простонать. Несмотря на химиотерапию и все сопутствующие ей мучения, лимфома одержала верх. Уайетт не знал, сможет ли забыть о ней и избавиться от боли.

— О чем ты так серьезно задумался?

Уайетт заморгал:

— Ты напоминаешь мне одну бывшую знакомую.

— Правда? Надеюсь, она была прекрасна и неотразима?

— Сказать по правде, очень.

Коттен сняла покрывало с изножья кровати и набросила его на плечи.

— Как так получается, что днем в пустыне жарко, а ночью холодно? Я, конечно, знаю научное объяснение, но в моей бедной голове это не укладывается.

Уайетт бросил лед в стаканчик и открыл банки с диетической колой.

— Сейчас бы чаю или чего-нибудь покрепче…

— Ничего лучше у нас нет, — сказал он, наливая колу в стаканчик и протягивая ей. Даже ее руки напоминали ему руки Леи — маленькие, с тонкими длинными пальцами, — правда, без обручального кольца.

— Спасибо. Хотя холодные напитки я предпочитаю с алкоголем.

— Я люблю «Столичную». А ты? — поинтересовался он.

— «Абсолют».

— А я было решил, что такая девушка, как ты, должна пить белый «Зинфандель».

Коттен рассмеялась:

— Ты не первый, кто во мне ошибается.

Уайетт налил себе «Ред булл» и сделал глоток.

— Впрочем, я пью все, кроме джина, — уточнил он.

— Однажды крепко перебрал и до сих пор раскаиваешься?

— Если честно, ни разу даже не пробовал.

— А почему тогда не пьешь?

— Долгая история, — ответил он, давая понять, что не хочет больше вопросов о джине. Перелистывать эти мрачные страницы не было смысла.

Уайетт поднял стакан:

— Выпьем.

— За день, в который все пошло псу под хвост. — Коттен наклонилась и коснулась своим стаканчиком стаканчика Уайетта.

— Ну, не то чтобы все.

— Тебе легко говорить. У меня нет сюжета, нет фотографий — я возвращаюсь с пустыми руками. А самое паршивое — я знаю, что появится на первой странице «Национального курьера». Моя физиономия, где я по-идиотски таращусь, испугавшись вспышки. Знаешь, какой будет заголовок? «Опять взялась за старое?» Темпест Стар будет использовать мое имя, чтобы завлечь читателей.

— Коттен, но ведь это просто дурацкая бульварная газета. Никто не верит в то, что печатают в этой макулатуре. Они ведь только для развлечения.

Коттен встала.

— Да, но она заполонит магазинные тележки и прикроватные тумбочки. Пожалуй, класть ее на кофейные столики несолидно, но все равно — ее будут покупать и читать. Стар хочет извлечь максимум выгоды. У нее есть фотографии — черт, ты же их сам видел. Она напряжет фантазию и представит дело так, словно я пытаюсь сфальсифицировать новую историю, как это было с «костью творения». У Стар есть документальные материалы. А я что скажу шефу? Вернулась с пустыми руками, а вот Стар…

— Постой. Мы возвращаемся в Форт-Лодердейл завтра. У тебя будет куча времени в самолете, чтобы что-нибудь придумать. Ты же профессионал. Просто опиши, как все было — что мы там делали, что ты видела.

— Да ничего мы не видели. Мы опоздали. А эту заразу Стар я упоминать не могу: она конкурентка. У нее на руках все козыри, и теперь она выдумает невесть что, потому что и понятия не имеет, что именно видела. — Она посмотрела на Уайетта. — А ты понимаешь?

— Не совсем. Может, объяснишь?

Коттен снова села на кровать. Уайетт подумал, что у нее нервы на пределе. Плечи поникли, лицо покрылось легким румянцем.

— Гапсбурги нашли табличку. В этом я уверена, — начала она. — В том круглом святилище я чувствовала их присутствие и слышала их голоса. Я знаю, они там были. — Она глотнула колу. — На снимках, которые ты видел, Ричард Гапсбург отдавал табличку… летающим светлячкам.

— Светлячкам?

— Тот светящийся шар на снимке… Впервые я видела их в Перу. Томас, я думаю, что эти светлячки на самом деле демоны. Они унесли табличку из палатки Эдельмана. А сегодня вечером забрали вторую табличку из рук Ричарда Гапсбурга.

«Демоны», — подумал Уайетт. Несмотря на разговор с Папой, было трудно это переварить. Басни про чертей придумали священники, чтобы манипулировать паствой. Вот и все. А то, что он видел на снимках, — всего лишь некий природный феномен — шаровая молния, болотный газ, оптическая иллюзия… Проклятье! Черт, во что он вляпался?