Последняя теорема

— Хорошо, — сказал Ранджит. — Нужно дать вам какой-то адрес, чтобы вы в случае чего написали?

Бледсоу усмехнулся и показал зубы, сильно смахивающие на акульи.

— Не волнуйтесь, — дружелюбно проговорил он. — Я вас разыщу.

Три недели превратились в шесть, шесть недель — в два месяца. Майра и Ранджит перебрались в Бостон. Ранджит уже гадал, надолго ли хватит щедрости фонда, который оплачивал гостиничные счета. От Бледсоу — ни слуху ни духу.

— Типичная правительственная бюрократия, — утешала Майра. — Гамини тебе сказал: соглашайся на эту работу. Ты согласился. А теперь мы должны просто жить по их графику.

— Но черт побери, где Гамини? — мрачно проговорил Ранджит.

Его друг так и не появился, а когда Ранджит отправил имейл в офис отца Гамини с просьбой дать адрес, ответ был таков: «Он в отъезде и в данное время недоступен».

Майра хотя бы встречалась со своими друзьями по МТИ, а у Ранджита и этого не было. Когда жена однажды возвратилась в гостиницу, тяжело дыша — да что там говорить, она теперь ходила вперевалочку, словно утка, — и была готова поведать Ранджиту о потрясающих достижениях кого-то из своих прежних коллег, он встретил ее неожиданным вопросом:

— Как думаешь, не улететь ли нам ближайшим рейсом на Шри-Ланку?

Майра с трудом втиснулась в кресло — мешал большой живот.

— Что случилось, милый?

— Все это совершенно бессмысленно, — объявил Ранджит, не упомянув о том, что вдобавок сильно похолодало. — Я подумал над словами доктора Бандары. Профессорская должность в университете — это совсем не плохо. Кроме того, у меня будет возможность заниматься исследованиями. Ты ведь знаешь, в математике полным-полно нерешенных проблем. Если хочешь разбогатеть, я попытаюсь хорошенько почистить формулу Блэка-Шоулза. Ну а если у меня возникнет желание основательно потрудиться, всегда есть такая задача, как «Р равно NP». Если решить ее, это будет настоящая революция в математике.

Майра попыталась сесть поудобнее, но у нее ничего не вышло. Она наклонилась и взяла мужа за руку.

— Что такое «Р равно NP»? — спросила она. — И что это за уравнение, которое ты назвал первым?

Все оказалось хуже, чем она думала. Ранджит не попался на приманку.

— Все дело в том, — сказал он, — что мы здесь просто теряем время. Думаю, пора домой.

— Ты дал обещание Гамини, — напомнила ему Майра. — Давай подождем еще несколько дней.

— Два-три дня, — упрямо заявил Ранджит. — Ну, неделю максимум, а потом улетаем.

Но долго ждать не пришлось. На следующий день они получили телетекстовое сообщение от подполковника в отставке Т. Ориона Бледсоу.

Допуск получен. Как можно скорее вылетайте в Пасадену.

Майра с Ранджитом были только рады поскорее выбраться из Бостона, где было так холодно. Уложив вещи, супруги ждали, когда подъедет лимузин, чтобы отвезти их в аэропорт Логан, откуда им предстояло улететь рейсом авиакомпании «LAX». Неожиданно Майра прижала ладонь к животу.

— Ой-ой-ой! — воскликнула она. — Кажется, это схватка.

Так оно и было.

Как только Майра объяснила Ранджиту, что происходит, лимузин без всяких проблем вместо аэропорта доставил их в главную массачусетскую больницу, где шесть часов спустя на свет появилась маленькая Наташа де Соуза Субраманьян.

23 Фермер «Билл»

А далеко-далеко, на другом краю Галактики…

Нельзя сказать, что великие галакты забыли о провинившейся Земле. Нет. Великие галакты по самой своей сущности были неспособны забыть что бы то ни было. Тем не менее Земля отступила на дальний план их коллективного разума, и внимание сосредоточилось на более важных или, по крайней мере, более интересных проблемах.

В частности, тот великий галакт, которого мы окрестили «Биллом», должен был трудиться на ферме… Нет, пожалуй, слово «ферма» следует употребить в кавычках, поскольку ничего органического там не произрастало.

Не стоит воспринимать великих галактов как привычных для нас фермеров. Тем не менее они производили определенные посадки, и что забавно, люди-крестьяне в Средние века делали на своих маленьких огородах нечто очень похожее.

Участок, который интересовал «Билла» настолько, что он решил там побывать, представлял собой куб космического пространства со стороной в несколько световых лет.

Любой астроном на первый взгляд счел бы это пространство пустым. На самом деле так и случилось, когда люди-астрономы впервые решили понаблюдать за этой частью космоса. Но здесь было не совсем пусто. Когда люди уделили внимание этому же месту, обзаведясь более совершенными телескопами, они обнаружили, что здесь отчего-то искажается свет, в одну сторону отражаясь в виде красного света, а в другую — в виде синего.

Великие галакты всегда знали: это самое «что-то», искажающее свет, представляет собой космическую пыль.