Последняя утренняя звезда

Снова меня обнимают таинственные руки,

Снова в моих глазах появилось лицо.

Если лицо божественного появилось в ваших глазах, и это по душе вам, тогда не бойтесь этого. И вы не можете избежать выбора между сердцем и интеллектом.

Когда я двигала каменные воспоминания,

По чуть-чуть то вправо, то влево,

На краткий миг возникало это явление,

Мне снился сон.

Спустя очень много дней

Взошла луна.

Пусть взойдет эта луна. Если возникает сон о божественном, не осуждайте его, называя его просто грезами. Даже грезы бывают прекрасными.

Воспринимайте это так: даже сны оказываются истинными, если вы изливаете в них все свое существо, и даже истины остаются всего лишь фальшью, если они заимствованы и затхлы, если они принадлежат другим людям, если они не содержат в себе все ваше существо.

Милый Ошо,

Название, которое вы дали этой серии лекций, как мне кажется, пропагандирует отчужденность и отвращение к жизни. Объясните, пожалуйста, откуда появилось это отрицание на пути всеобъемлющей любви, жизненной силы и экстаза.

Можете быть, тебе просто так показалось, но в действительности во мне нет никакого отрицания. Фраза «мир - это последняя утренняя звезда» не содержит в себе установки на отвержение жизни, в ней нет послания об отказе от мира. Эта фраза просто заявляет о том, что мир именно такой. В этой фразе нет ни утверждения, ни отрицания. Мир - это последняя утренняя звезда. Здесь нет никакого осуждения.

Эти прекрасные слова не могут быть словами осуждения. Они просто повествуют о том, что мир такой, что он подобен последней утренней звезде, что мир существует одно мгновение, а потом исчезает. Это истина, а не осуждение. Если кто-то называет мыльный пузырь тем, что он представляет собой, если он утверждает, что мыльный пузырь существует одно мгновение, а в следующий миг лопается, разве это отрицание? Если кто-то говорит вам о том, что сейчас вы существуете, но смерть может появиться в любой миг, разве это отрицание? Разве назвать мимолетное тем, что он представляет собой, отрицание? Нет, это просто признание факта. Мир именно такой. Но люди понимают все по-своему.

Этот вопрос задал Йога Чинмайя. Он склонен к отрицанию, поэтому, если его ум где-либо находит какую-то поддержку для отрицания, он не упускает такую возможность, он крепко вцепляется в нее. У него устарелый подход: отрицание мира. Мир - это последняя утренняя звезда. Должно быть, Йога Чинмайя почувствовал, что у него появилась прекрасная возможность: «Значит Дайя тоже так считает!»

Но Дайя вообще не это говорит. Дайя просто говорит о том, что так обстоит дело.

Однажды я встретил Муллу Насреддина. Он шел от реки, держа полную корзину рыбы.

- Где ты поймал столько рыбы, старина? - спросил я.

- Я нашел замечательное местечко, - ответил Мулла. - И какой-то добрый господин даже вывесил табличку, чтобы я мог точно запомнить этот участок берега. Если ты пойдешь к реке через холм, то увидишь по дороге табличку, на которой на хинди и по-английски написано: «Частная собственность. Вход воспрещен». Потом ты увидишь еще одну табличку с надписью: «Нарушителей ждет наказание». Чуть-чуть дальше висит знак: «Рыбачить запрещено». Туда-то я и хожу каждый раз.

Мулла полагает, что добрый господин вывесил эти три таблички, чтобы он мог найти дорогу к своему местечку.

Мы придаем явлениям свой смысл, чтобы он соответствовал нашим интересам. Мы слышим то, что хотим слышать. Мир - это последняя утренняя звезда. В этой фразе нет никакого отрицания, она просто напоминает нам о том, что так обстоит дело. Ваш мир не вечен, и вы не должны считать его вечным. Даже если вы сочтете его вечным, все равно ему не быть таким. Мир появляется, а потом исчезает; мир похож на линию, проведенную на воде. Вы ждете здесь, считая мир вечным, но вы не узнаете ничего, кроме печали. Если вы желаете вечного, тогда не ищите вечное в мире. Вечное где-то в другом месте, оно скрыто, оно где-то вне мира. Вы увидите вечное, только когда перестанете смотреть в мир.